вместо стекол вставлены крепко натянутые тюленьи пузыри.

Остальную часть двора занимают постройки, в которых помещаются склады мехового товара и предметов для менового торга, жилой дом для низших служащих, пороховой магазин и небольшая часовня, в которой за неимением пастора капитан Андерсон сам читает по воскресеньям Библию для живущих в фактории.

Когда все жители в сборе, что бывает очень редко, население форта Нулато состоит из пятидесяти мужчин, сорока женщин и двадцати пяти детей.

Это все народ рабочий: артельщики при складах, кузнецы, плотники, охотники. Происхождения самого разношерстного: американцы, англичане, канадцы, метисы; но все живут между собой дружно, объединенные великодушием и твердостью капитана Андерсона.

Хотя мистер Андерсон и носит воинственное звание капитана, тем не менее статуса и полномочий коменданта крепости он не имеет.

У него под командой нет ни одного солдата. Все охотники, все служащие в фактории в минуты первой же опасности готовы превратиться в бойцов, но в обыкновенное время они простые, скромные труженики.

Еще в то время, когда территория Аляски принадлежала России и Компания Гудзонова залива брала у казны на откуп местную меховую торговлю, управляющие факториями величались обыкновенно капитанами, а фактории — фортами. Это название сохранилось по старой памяти до сих пор, даже после того, как территория перешла во владение Америки. Такова сила традиции, сила привычки. Впрочем, капитаном зовут Андерсона, так сказать, неофициально его подчиненные и индейцы; официальное же его звание главноуполномоченный. Итак, наш chief-factor, или, если хотите, капитан Андерсон, сидел у себя в зале в кресле, откинувшись на спинку, вытянув ноги и положив их на решетку камина. Это был добродушный пятидесятилетний мужчина, твердый, хладнокровный и хорошо образованный. Потягивая горячий грог, он старался убедить Жака Арно в том, что проще пересечь Юкон в лодке, нежели подниматься до ее истоков, как непременно того желал неисправимый ненавистник воды.

Лопатин и Жюльен тоже сидели в креслах, но не в позе капитана, а в более учтивой, принятой у европейцев. Покуривая сигары, они с улыбкой слушали спор Жака с капитаном. Их взоры в сотый, быть может, раз безучастно и рассеянно останавливались на американском девизе «Epluribus unum» {Из многих единое (лат.). }, который держал в когтях взлетающий орел. Рядом капитан Андерсон оставил на стене залы, вероятно как реликвию, старинный герб Компании Гудзонова залива. На этом вычурном и довольно безвкусном гербе были изображены: на одной половине на серебряном поле — горностай, а на другой, на голубом поле — лисица. Под гербом девиз: «Cutem acutus tollet acuti».

Жак все жаловался на то, что зима неожиданно проходит и наступает непрошеная весна.

— Просто ужасно! — говорил он. — Я рассчитывал, что здесь зима протянется до июня, а между тем оттепель наступила еще в апреле… На что это похоже?

— Ваш расчет был совершенно верен относительно сибирского берега, — возражал капитан, — но относительно американского нужна совсем другая мерка.

— Это почему?

— Да потому, что температура здесь совершенно иная, хотя широта та же.

— Вы серьезно говорите? Или, может быть, шутите? Когда мы постучались в вашу гостеприимную дверь, на дворе было тридцать пять градусов мороза. Неужели это, по-вашему, теплее, чем в Сибири?

— Не теплее; я говорю в другом смысле: в том, что наша зима короче сибирской. Да уже одного взгляда на растительность нашего и сибирского берегов достаточно, чтобы сразу уяснить разницу в климате. На американском берегу возле мыса Принца Валлийского в изобилии растет лес, а в Сибири на той же самой широте только мох и лишаи.

— Но ведь это странно. Отчего такая разница? Или ваши соотечественники ухитрились поставить какой-нибудь искусственный нагреватель? С них это станется. Чего доброго, они и тундру, пожалуй, разогрели бы, попадись она к ним в руки.

Капитан громко захохотал, сотрясая своим тучным телом кресло.

— Ну нет, — возразил он, насмеявшись от души, — до этого еще не дошло. Правда, мы придумали отапливать дома паром, но менять климат еще не научились. Со временем, конечно, кто знает… Нет, господин Арно, разница в климате тут зависит не от нас, а от самой природы.

— На мою беду! — вздохнул Жак, которого снова кольнуло воспоминание о разлившейся реке.

— И это легко объяснить, — продолжал капитан. — Вы, конечно, знаете, что во всех морях существуют течения, направления которых настолько неизменны, как будто бы они в самом деле заключены в какое-нибудь твердое русло.

— Кое-что слышал, читал. Но все равно: продолжайте.

— Массы воды, нагретые у тропиков, течением относятся с юга на север, проникают в Японское море и далее в Берингово. Для атмосферы они такой же источник тепла, как и ветры.

— Хорошо. Но почему же это тепло не равномерно распределяется между обоими берегами? Что за каприз природы?

— Это происходит оттого, что теплое течение встречает крутые подводные берега Азии и отклоняется к берегам Америки; сверх того холодное полярное течение устремляется в северную воронку Берингова пролива и вследствие вращения земли отклоняется вправо, к берегам Сибири. Так как плотность воды в обоих течениях не одинакова, то воды их не смешиваются, вследствие чего сохраняется разница температур на обоих берегах. Вот вам и весь секрет необыкновенного явления.

— Благодарю вас, я теперь все отлично понимаю и вижу, что моему горю помочь нельзя. Кажется, я так никогда и не пройду между Сциллой и Харибдой морозов и оттепелей. Но повторяю вам самым решительным образом: водой через Юкон я не поеду ни за что, хотя бы мне пришлось дожидаться здесь следующей зимы или подниматься вверх до истоков реки по берегу, или лететь на воздушном шаре…

— На воздушном шаре? — переспросил капитан.

— Да, на аэростате… Называйте меня, пожалуй, сумасшедшим, если хотите.

— Нет, я вас так не назову, потому что у меня есть для вас кое-что.

— У вас есть воздушный шар?!

— Yes, sir {}Да, сэр (англ.)..

…Читатель помнит, конечно, как наши путешественники спаслись от преследования разбойников благодаря случайной встрече с канадским охотником Жозефом Перро и его братьями. Отпустив якутов домой и щедро наградив их, путешественники в сопровождении трапперов через шесть дней достигли форта Нулато, где нашли радушный прием у управляющего фактории, мистера Андерсона.

Европейцы хотели немедленно продолжать путь на санях до Виктории, главного города Колумбийского округа, но, как на грех, наступили такие ужасные холода с бурями и метелями, что пускаться в дорогу было опасно, и потому капитан Андерсон задержал гостей до наступления более благоприятной погоды.

Лопатину и Жюльену очень пришлась по душе эта неожиданная задержка, но Жак Арно плохо мирился с нею и беспрерывно жаловался на судьбу, опасаясь какого-нибудь еще нового приключения.

И вдруг, к его ужасу, опасения оправдались. После морозов наступило внезапное повышение температуры, полил дождь, началась оттепель.

Мы уже стали свидетелями подвижки льда на многоводной реке Юкон.

Жак совсем был готов прийти в отчаяние. Вдруг его выручил капитан Андерсон, упомянув о воздушном шаре.

Воздушный шар! Здесь, в форте Нулато! — Жак положительно не верил своим ушам.

— Этот шар можно купить? — спросил он.

— Можно.

— За сколько?

— Сколько дадите.

— Значит, дело решено. Где он у вас? В хорошем ли он состоянии?

— Вполне. Впрочем, вы можете осмотреть его сами.

— Но где вы раздобыли этот снаряд для плавания по воздуху? — вмешался живо заинтересованный Жюльен.

— Его три года тому назад оставил у меня капитан Роджерс, отправляясь открывать свободный ото