– И поэтому вы затащили меня в этот ресторан и вербуете на глазах у бармена, трех официанток, поваров и вон той шлюхи в углу?

– Может быть, работа не виртуозная… Но мы вас не вербуем. Мы просто хотим, чтобы вы знали, помнили: мы тут, поблизости.

Он выразительно посмотрел мне в глаза. Вот и понимай как знаешь: то ли помогут в случае чего, то ли прикончат, чтоб не знал лишнего… Разное про Службу Тьюринга говорят, да только не всему стоит верить.

– Хорошо, – кивнул я, отставляя недопитый кофе. Ужасное пойло. – Если я узнаю что-то важное, я вам сообщу. Каким образом?

– Подойдете к бармену и оставите записку. Я оглянулся на бармена. Смазливый тип, прямо карикатурный какой-то бармен…

– Ваш агент?

– Ни в коем случае. Просто человек зарабатывает деньги, – улыбнулся Лалич.

– Хорошо. В таком случае я пойду к себе и займусь сексом втроем. Если вы не возражаете, разумеется…

Судя по их глумливым рожам, они нисколько не возражали.

Нельзя сказать, что ребята застали меня врасплох. Хотя и готовым к приключениям, которые они тут устроили, я, конечно, не был.

Когда за Таманским закрылась дверь, в воздухе повисла напряженная пауза. Я был достаточно трезв для бесшабашных развлечений, а Вуду форсировать события вроде бы тоже не собиралась. Что в принципе меня вполне устраивало.

Я направился собирать свои разбросанные по номеру вещи, а девчонка раздраженно гремела чем-то на кухне, жестко разбираясь с древней бытовой техникой.

Не знаю, о чем они там говорили с Таманским, но после его ухода она не проронила ни слова. И вообще не обращала на меня внимания.

Поэтому натужное Костино: «Вы тут забавляйтесь…», до сих пор звучавшее у меня в ушах, казалось незаслуженно обидным. Это ж надо было так влететь!

Я остановился посреди комнаты. Вероятно, со стороны я выглядел как голограмма какой-нибудь античной статуи, над которой надругались шутники-вандалы. Совершенно нагой молодой человек, с дурацкой прической, держит в одной руке брюки и лихорадочно обыскивает взглядом комнату в поисках остальной одежды.

В своих поисках я залез под кровать.

Не знаю, наверное, это было ошибкой. Как раз когда я ухватился за свой неведомо как очутившийся там носок, меня кто-то ласково погладил по ноге. Затем выше… А потом я ощутил, как кто-то протискивается ко мне под кровать, возбужденно дыша.

Рядом возникла черная тень.

– Ты знаешь, под кроватью я этим еще не занималась, – ласково произнесла Вуду. – Честное слово. Это у нас получается новаторски.

– Тут грязно, – попробовал отвертеться я. – И пыльно…

– Да ну, брось. Танки грязи не боятся, – пробормотала она, прижимаясь ко мне все теснее и теснее…

– Да, но я-то не танк!

– Ты хочешь сказать, что я танк?! – Ее ладошка у меня в паху обрела каменную твердость. Ну вот, торжество женской логики.

– Лучше молчи, – сквозь поцелуи предупредила меня Вуду. – Просто молчи…

Несколько позже мы все-таки выбрались из-под кровати и продолжили заниматься любовью на ней. Потом на полу… Потом в ванной… Потом…

Вуду оказалась совершенно дикой штучкой. Она визжала, царапалась и впивалась в меня губами, словно я был ее последней надеждой на выздоровление от тяжкой болезни.

Когда нас понесло уж совсем вразнос и мы вновь с грохотом завалились на кровать, дверь влетела в комнату, выбитая мощным ударом ноги.

Вуду завопила то ли от страсти, то ли от испуга. Правда, чего могла испугаться такая оторванная девка, не совсем ясно. Ну уж точно не взлома помещения без предупреждения. И не четырех молодчиков в черных деловых костюмах с пустыми глазами. Я думаю, этого дерьма она и так нагляделась…

Ребята были очень быстрые. Не тратя времени ни на какие разговоры, они в несколько прыжков оказались за моей спиной.

Трое.

Четвертому я попал в глаз какой-то безобидной на вид штукой, что лежала на столике возле кровати. Кажется, это был какой-то журналистский причиндал Таманского, микрофон, диктофон. Не так важно, главное, попал парню в глаз.

Мне профессионально заломили руки, выкручивая и загибая запястья. Боль дикая!

Я упал лицом вниз, прямо на эбеновую грудь Вуду.

Девчонка взвизгнула, а потом совершенно без всякого перехода извернулась черной змеей куда-то в сторону. В ее руке что-то тускло сверкнуло.