Он чуть всхлипнул. Тонкая струйка крови вытекла у него изо рта.

— Мы сейчас!.. — Лиа бросилась к пилотскому месту, отбрасывая назад растрепавшиеся волосы, пачкая их кровью.

Сделав шаг, она вернулась обратно. Глупо обманывать себя. Никуда они не успеют. Ей было безумно жалко это мальчика, пожертвовавшего за нее жизнью. И еще стыдно. Она отнеслась к нему, как к предмету — к платку или вообще пустому месту, а он…

Она не заметила, как слезинка скатилась по щеке и упала ему на лицо. Кровь с ее ладоней смешалась с кровью, вытекавшей из его рта. Его глаза были открыты, но он смотрел, как будто мимо и лишь тяжело вздымавшаяся грудь, говорила, что он еще жив. Дышал он все медленнее и медленнее. Можно было отсчитывать последние вздохи.

Один… два…

— Как тебя зовут?

На мгновение его взгляд чуть прояснился.

— Ар… Аркин…

Он замер. Он больше не дышал, а блестящие голубые глаза начали затягиваться мутной пеленой. Лиа осталась одна. Рыдания душили ее. Она устала. Все было слишком плохо.

Аркаша устало откинулся на спинку кресла. Слишком много всего случилось за последние часы. Слава богу, раздетые трупы остались в брошенном штурмовике, но их изувеченные лица продолжали преследовать, стоило лишь закрыть глаза.

Мимо проносились унылые темные улицы. Нэйб не спешил. Может, приложился уже к коробочке с хаашем, но, скорее всего — просто не хотел привлекать ненужное внимание.

Красноватые огни выхватывали разрозненные картины городской жизни: вот толпа штурмует двери какого-то заведения; вот люди ритмично прыгают и кривляются прямо посреди улицы, видимо, под музыку. Неподалеку от них, прямо на земле, скорчились и, прижавшись друг к другу, слившись в пеструю, чуть копошащуюся массу валяются оборванцы. А вот — на большой трибуне какой-то тип в зеленой мантии, а пред ним — с десяток коленопреклоненных людей.

Все это перемежалось с кучами мусора, кое-где отсвечивали маслянисто блестящие пруды или огромные лужи. Окна некоторых домов зияли пустыми провалами выбитых стекол (или что там у них, вместо стекла).

В красноватом свете ильских фонарей, все происходящее и проплывающее мимо могло показаться сценами, вырванными из ада, но Аркаша взирал на это почти равнодушно. После Ареоса, удивить его было сложно, словно все чувства притупились. А может, дело просто в усталости. Но сейчас ему казалось, что жизнь налаживается. В них никто не стрелял, им было тепло, Нэйб сказал, что они наведаются к его приятелю, где смогут передохнуть. Скорее бы… Аркаша почувствовал, как у него заурчал желудок. Да и поесть бы неплохо уже…

Обогнав их, мимо промчался легкий флаер. Его преследовали еще два. Резкие красно-зеленые всполохи заставили Аркашу прикрыть глаза, но, глядя, как кого-то настигает полиция, ему вдруг стало почти уютно, словно из загнанного зверя он превратился в стороннего наблюдателя, а впрочем, пока что так и было…

Осталось лишь сесть у камина в кресло-качалку, да прихлебнуть горячего ароматного чаю с крендельком, затянуться трубочкой, коей он имел привычку изредка баловаться.

Желудок вновь недовольно заворчал, напоминая о насущном. Аркаша печально вздохнул — а вернутся ли они когда-нибудь к камину, домой, на Землю?..

— Этим людям негде жить? — внезапно ожил Люм, с чуть слышным шелестом потягивая конечности и с интересом поворачивая голову к окну.

— Этим людям — незачем жить! — отрезал Рафхат. — Будь они талраками, королева-мать, давно бы приказала избавиться от этого позора.

— Это не честно! Вам лишь бы всех под себя поравнять. Однажды, к нам прилетал префект округа Мурлюкаи, он выступал перед нами, рассказывал о вас…

— Заткнись! — от злости у Рафхата вылезли шипы. Упоминание убитого им префекта, вызвало слишком болезненные воспоминания.

— Почему это? Вот ты берешься судить о незнакомых людях, а я, чуть что, должен заткнуться!

Люм гневно тряс жвалами. Он вполне освоился с новым телом, и хотя по-прежнему испытывал к нему отвращение, больше не чувствовал его чужим. Во флаере остро запахло муравьиной кислотой.

— А ну, заткнулись оба! — Нэйб на мгновение отвлекся от управления. — Можете, хоть убить друг друга, но потом! И хватит здесь вонять. Мне его достаточно! — он кивнул на Аркашу.

Аркадий Петрович смутился. Он-то давно не чувствовал запаха, исходящего от испачканной одежды и надеялся, что дождь все смыл.

— Но ведь это важно! — Люм возбужденно размахивал четырьмя руками, едва не задевая сидящего рядом Ивана Никифоровича. — Талраки вечно всех считают ниже себя!

Назревал конфликт. Нэйб видел, что еще немного и Рафхат вцепится в Люма. Только этого им сейчас и не хватало. Он прикидывал, а что, собственно, мешает выкинуть этих придурков вон? Ящики с хаашем тащить больше не понадобится, тогда зачем нужны два клоуна? Разве что земляне не поймут… но им можно что-нибудь и наврать. Не впервой.

Нэйб бросил взгляд на Ивана Никифоровича, и увидел, что тот пристально смотрит на него. Старик вообще порой удивлял свой проницательностью. Вот и сейчас, возможно, он что-то заподозрил…

— А знаете что, любезные, — внезапно профессор уперся руками в грудь спорщикам, разнимая. — Вы вот все спорите да ругаетесь… давайте я вас рассужу!

— Да что ты можешь понимать?! — Рафхат едва держал себя в руках.

— Пока — ничего, — профессор поправил очки, — но ведь и в предвзятости меня не заподозрить. Насколько я понял — у ваших народов давние распри. Вот и расскажите мне, в чем дело. Только спокойно, да обстоятельно. Это всяко лучше, чем глотки драть, да кулаками махать. У нас теперь общее дело, чтобы там кто ни думал, — тут он искоса взглянул на Нэйба, — так что, помогать да понимать друг друга — учиться надо.

Аркаша брел вслед на Нэйбом. В сыром, промозглом и тускло освещенном красноватым светом ангаре сильно пахло химикатами и краской, даже в горле запершило. Оно и понятно, повсюду были флаеры. Местами побитые, а то и покореженные до неузнаваемости, они громоздились друг на друге в несколько рядов, подпирая довольно высокий потолок. В одном углу вообще валялась груда отдельных частей. В другом — стояла парочка новеньких, блистающих красотой и изяществом форм. Даже непонятно, как они оказались в этой клоаке, среди маслянистых луж, грязи да плесени с пылью. Правда, они стояли там, где было более-менее сухо.

— Эри, старый приятель, поможет кое-что организовать. А вы отсидитесь здесь, пока я не разберусь с проблемами, — Нэйб высматривал кого-то между машинами.

— Капитан… — тут Иван Никифорович запнулся, ведь вообще-то, виллирианец уже не был капитаном, раз у него не осталось корабля. — Нэйб, а что именно вы… то есть мы собираемся делать на этой планете? Признаться, все эти события… хотелось бы разобраться, что же происходит?!

— Если вкратце, — Нэйб остановился, и Аркаша едва не наткнулся на него, — у нас на хвосте Имперская Служба Безопасности. Понятия не имею, кто их натравил, но дела плохи, — Нэйб сплюнул в лужу и обогнул побитый флаер, на котором остались лишь следы синей краски.

— Не очень понимаем, что за Имперская служба… полагаю, что-то вроде нашей тайной полиции… — замедлил шаг Иван Никифорович. — Но я мел в виду не только это…

— Ну, что еще? — Нэйб остановился и повернулся к ним лицом.

— Видите ли… — профессор немного смутился, — …я понимаю, сейчас не самый подходящий момент,