— Не скажешь, что у вас тут война, — заметил Виктор, подливая себе в бокал вина. — Мирная жизнь, только несовременная. Но мне нравится. Чёрт... ролевики наверняка рыдают от восторга, вкушая форель и запивая вином. При свечах.
Он пил и как будто не хмелел. Только почему-то всякий раз он говорил чуть больше, чем нужно.
— Мы ведь здесь не воюем, а живем, — отозвался хозяин крепости.
— Почему здесь, а не там? — спросил Ланьер. — Здесь хорошо, не спорю... но слишком опасно.
— За право быть самим собой надо платить.
— Понимаю, здесь вы — господин, а там — пленник системы.
— Не только, — покачал головой Бурлаков. — Впрочем, я думаю, вы скоро поймете. Если выпьете еще пару бокалов. А теперь отвечайте на мои вопросы. Быстро и четко. Ваш отец Поль Ланьер, уроженец Лиона, погиб на войне или пропал без вести, так вам сказали?
— Так... — Виктор с удивлением глянул на Бурлакова.
— Вы — его посмертный сын. Так?
— Да.
«О, Господи... нет... этого не может быть... невозможно... — Ланьер вцепился в край стола. Сейчас крепость, эта зала, Бурлаков — все исчезнет. — Этого не может быть!»
— Ваша мать — Вера Григорьевна Андреева?
Он кивнул.
— Вам тридцать пять, вы — ведущий новостной программы «Дельта-ньюз».
— Это я уже сказал.
— Хорошо. Теперь слушайте внимательно; ваш отец не погиб. Он прошел вместе со мной врата пятьдесят лет назад. Все эти годы мы жили здесь. Но этой осенью он ушел на ту сторону, чтобы отыскать вас.
Несколько мгновений Виктор молчал, потом расхохотался:
— Вы хотите, чтобы я его заменил?
— Вам придется это сделать.
— Сколько ему лет? Семьдесят?
— На вид примерно столько же, сколько вам.
— Этого не может быть. Невозможно!
— На той стороне тем моим ровесникам исполнилось восемьдесят семь.
— Где жил мой отец? Здесь, в крепости?
Бурлаков нахмурился. И даже махнул рукой, отгоняя невидимую досадную мошку.
— Нет. У него свой замок. Дальше к северу, на самой границе Лысых гор. Наш сторожевой пост. Там тоже есть эпицентр, где время почти не движется. Поэтому Поль так мало постарел за эти годы. Впрочем, у меня в крепости герцог провел немало дней.
— Герцог?
— Герцог Поль.
— Почему вы его так называете?
— Его так все называют. Даже не знаю почему. Кажется, Кори стала его так первой называть. Мой Дьюк.
— А кто такая Кори?
— Его жена.
«Моя мачеха», — уточнил про себя Ланьер.
Он думал об отце и об этой неведомой герцогине не так, как думают о живых людях. Он слышал имена, которые ему ничего не говорили. Его отец, которого он никогда не видел, жив. И... что?
— Зачем герцог направился на ту сторону именно теперь? Хотел сообщить мне что-то важное? Так ведь? Не просто так через столько лет решил со мной встретиться. Кстати, как он узнал о моем существовании? А? — Ланьер задавал вопросы и не мог остановится. Его трясло, как в лихорадке. Он осушил еще один полный бокал, но это мало помогло.
«Стоило бы глотнуть чего-то покрепче», — решил он.
Но фляга с коньяком давно опустела.
— Это долгий разговор — как нашли и что герцог собирался вам сообщить. Теперь вы здесь, а он — там до весны. Поговорим о вашем отце потом. Сначала — о ваших обязанностях. Это неотложно.
— Что конкретно?
— В декабре я обычно часто отлучаюсь. А людей в крепости будет все прибывать. В мое отсутствие всем распоряжаться станете вы. Обычно мне помогает Хьюго, — Бурлаков кивнул на начальника охраны, сидящего во главе большого стола. — Но я никогда не доверяю ему
