привычку крайне логично: «Если в чашке нет ни молока, ни сахара, значит, в ней уместится больше кофе». Современные бразильцы тоже любят кофе, но с Вольта не согласны: чтоб показать официанту в бразильском ресторане, что вы хотите еще кофе, достаточно наполнить свою чашечку до половины сахаром (ну и сироп они там пьют!). А кое-где роль кофе стала воистину символической. В высших кругах вашингтонской бюрократии подать гостям вторую чашку кофе, причем без коньяка, – все равно что по правилам современного этикета налить всем дорогим гостям, но демонстративно не налить себе. Смысл и того, и другого одинаков – «дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?».

Еще более красивым символом стал кофе в Боснии. Пришедшим в избу сватам, выслушав их речи про лисицу – красну девицу и охотника – добра молодца, ничего не отвечают – только подносят по чашке кофе. Сваты чинно выпивают скромное угощение и, не сказав ни слова, уходят, зная, что им ответили. Если кофе подали с сахаром – пора готовиться к свадьбе, если без – извините, поищите свое счастье в другом месте. Но «нет» никому никто в глаза не говорит, в неудобное положение при свидетелях не ставит. На то и этикет, чтоб даже в конфликтных ситуациях уменьшать поводы для конфликтов.

Впрочем, кофе – не единственный напиток с историей. Знаете ли вы, что когда в 1638 году московский посол Василий Старков получил в подарок от монгольского Алтын-хана 4 пуда сушеных листьев, он чуть войну Китаю не объявил – за оскорбление российского царя, которому в обмен на подаренные соболя сено дарят? Слава богу, кто-то научил его заваривать это сено, называемое северными китайцами «ча» (южные называют его «тэ», англичане от них научились чай пить, поэтому и зовут его иначе), и уже через десять лет после этого на московских базарах по десять сортов чая продавались одновременно – пришелся по вкусу! Даже сто лет назад москвичи так любили чаек, что подливали гостю еще и еще, сколько бы он ни отодвигал стакан, и только одно действие, согласно замоскворецкому этикету, означало, что гость вот-вот лопнет, разругается либо некрасивый поступок против воли совершит и поэтому ему подливать больше не стоит, – если гость переворачивал стакан вверх дном.

Любили на Руси и квас, причем настолько любили, что составитель русско-латинского словаря Поликарпов, живший триста лет назад, счел необходимым перевести слово «квас» на латынь. Изобретательности у него хватало, слово «боярин» он перевел на латынь словами «senator» и «satrapes», слово «воевода» – «imperator» или «praefectus», слово «кафтан» – «tunica» и «toga». Нашел он латинский эквивалент и для слова «квас» – «fermentum». Знал бы Цицерон… А в XIX веке появился в шикарных ресторанах напиток с забавным названием «французское с нижегородским», попавшим даже в «Горе от ума» Грибоедова, – шампанское пополам с квасом. Серьезные рестораны были в XIX веке, не чета нашим!

Впрочем, ресторан и есть место экзотическое, праздничное. В Осло есть рыбный ресторан «Кит», в котором, если предъявите документальное доказательство того, что носите имя Иона (в любом варианте – от Джонаса до Юнуса), вы получите бесплатное жаркое из китятины, а если и ваша фамилия происходит от этого имени, вы обедаете у них бесплатно. В качестве компенсации за страдания библейского Ионы в утробе кита. К меню одного из парижских ресторанов прилагается большая псевдонаучная статья, согласно которой куры во время сна стоят на правой ноге. На этом основании левая куриная ножка у них стоит существенно дороже правой – мясо нежней. А некий ресторан в Нью-Йорке проставляет на счете время пребывания клиента в ресторане и заверяет это печатью, потому что ресторан называется «Полное алиби».

Свои причины рассчитывать на внимание клиентов есть и у одного лондонского ресторана, девиз которого: «У нас вы никогда не найдете волоса в супе!» Достигается это просто – и повара, и официанты, да и сам хозяин ресторана лысы как колено. Но в это еще можно поверить без особого напряжения. А вот что один голландский ресторан ввел правило, согласно которому клиент, пообедав, платит не по счету, а сколько сочтет нужным, и после этого не разорился в три дня – в это поверить трудно. Тем не менее ресторан до сих пор работает в этом режиме и горя не знает, более того – хозяин хвастается, что в среднем получает с клиента на полтора доллара больше, чем если бы предъявлял счета. Адрес этого ресторана знаю, но не скажу – голландцев жалко.

Видите, как распространено в пространстве стремление полакомиться? Так и во времени – то же самое. Еще во времена Третьей Пунической войны в Риме был принят закон против роскоши, запрещающий откорм кур в гурманских целях. Но древнеримские обжоры ухитрялись порадовать себя и обходить этот закон, не подвергаясь наказанию, весьма простым способом – откармливали петухов. Добытые в XIV веке в Китае самим Марко Поло рецепты того, что мы сейчас называем мороженым, порой объявлялись государственной тайной, и кое-кто поплатился головой за ее разглашение.

А у древних греков так ценили инжир, что за его контрабандный вывоз грозили суровыми карами. Эти постановления, как водится, нарушали, причем настолько часто, что возник целый общественный слой сикофантов – доносчиков на тех, кто вывозит из Греции драгоценные фиги (именно так называются ягоды инжира) мимо таможни. Они даже имели тайный знак, который украдкой показывали друг другу, чтобы действовать заодно. Если не поняли, какой – еще раз прочтите чуть выше, как называется ягода инжира. Впрочем, привычная нам античная трактовка кукиша благороднее, чем японская. Когда комендант Порт- Артура генерал Стессель велел нарисовать на японском ультиматуме о сдаче Порт-Артура кукиш и вернуть его в таком виде японцам, лучше знающий обычаи неприятеля генерал Кондратенко отговорил его, объяснив, что именно таким образом некая прослойка японских дам не очень тяжелого поведения подзывает к себе клиентов.

Любимые мои интеллектуальные игры искусство услаждения брюха тоже не обошло. В русских гостиных два века назад играли в слова, но не так, как мы сейчас: играющим подносили коктейль, а тогдашние Друзи и Поташевы пробовали его и глубокомысленно изрекали: «Здесь есть «Московская», «Очищенная», «Совиньон», коньяк, вишневка… а-а-а, еще апельсиновый ликер… понятно – задумано слово «Москва»!» Причем это еще считалось относительно простой задачей, ибо асы этой игры по одному глоточку адской смеси могли распознать слово «Навуходоносор». Я бы, например, не смог…

Интересно заметить, что еда нужна не только для еды. Генерала Вашингтона его повар Бейли пытался отравить помидорами и, не узнав, что легенды о ядовитости помидоров не полностью соответствуют истине, зарезался собственным ножом, чтоб избежать ареста и расстрела. Почти то же самое, по рассказам Мишеля Монтеня, делали знатные француженки, глотая песок и золу – чтоб обзавестись аристократической бледностью, верной спутницей желудочных заболеваний. А для заполнения пустот в ящиках, где перевозят различные приборы, наконец-то нашли замену пенопласту, который потом трудно утилизовать – обыкновенный попкорн, который ничуть не хуже, зато экологически безвреден.

Вообще, связь кулинарии и технологии также несомненна – домохозяйки из Гонолулу стирают осьминогов в стиральных машинах, только без порошка. Не для чистоты, а чтоб как-то отбить жесткое мясо. Впрочем, верно и обратное. Француз Мишель Лотито, известный под кличкой Мсье-Ем-Все, с 1966 года съел десять велосипедов, семь телевизоров, легкий одномоторный самолет и много других столь же вкусных вещей. Но самое удивительное из его «блюд» – предмет, который впервые оказался полностью внутри человека, а не наоборот, как бывает обычно. Так Лотито и попал в Книгу рекордов Гиннесса – как первый человек, съевший гроб.

Но не надо о жутком – хотя бы потому, что желудок просвещенного человека имеет лучшие качества доброго сердца: чувствительность и благодарность. Так сказал великий французский кулинар Брийа- Саварен, а ему виднее. И не надо с этим спорить и требовать доказательств – некоторые вещи в такой священной отрасли, как кулинария, должны быть ясны интуитивно. Не зря ведь Петр Вайль и Александр Генис отказываются отвечать на вопрос, следует ли подавать к ухе водку в хрустальном запотевшем графине, – потому что сам вопрос преступен и бессмыслен, а ответ на него очевиден. Хотя не все в кулинарии очевидно – есть и там свои тайны.

Когда у великого американского физика китайского происхождения Ли, пользующегося огромным уважением среди своих соплеменников, один его американский знакомый попросил совета, что заказывать в китайских ресторанчиках, Ли сказал: «Вы не произнесете, я лучше запишу». По его записке американца действительно во всех китайских ресторанчиках кормили по-царски – но блюдо всегда было другое! Американца замучило любопытство – что же это за блюдо с таким коротким названием, принимающее столь разнообразные формы? Он нашел знатока китайского языка, и тот перевел ему название этого чудесного блюда. Вот он, дословный перевод этой записки: «Это мой друг, накормите его получше. Доктор Ли». По- моему, здесь скрыт весь смысл кулинарии. Кормите получше своих друзей – они этого заслуживают!

Что можно сказать о политике и политиках более обидного, чем то, что говорят они сами? Джон