бельмеса!
Инна что-то заворчала по поводу моей неотесанности, а Лена лишь молча кивнула.
Всё оказалось не так страшно. Все драгоценности были с фамильным клеймом. Конечно, не музейные экспонаты, а новодел, но хоть какая-то зацепка.
— Кто-нибудь остается ночевать?
— В доме — никого. Но в усадьбе есть сторож. — Выяснилось, что охранником служил дедуля, которому от роду лет сто. И все ночи мирно спавший в своей сторожке. В конце концов, попросив нарисовать клеймо, мы пообещали разоблачить злодеев в ближайшем будущем.
— Первое дело, — задумчиво произнесла Лена, — а неделю назад мы еще не прибыли…
— Подумаешь. — В голосе Инны звучала беспечность. — Вряд ли здесь обосновался какой-нибудь скупщик краденого. Так что надо искать в Нью-Саутгемптоне.
— Не уверен, чтобы они давали объявление в газеты…
— Да ладно тебе. Стоит только произойти какой-нибудь крупной краже, и они сами сбегутся, словно мухи на мед…
— Ошалела, родная? — округлил глаза я. — Выходит, чтобы поймать какого-то мелкого воришку, мы должны совершить ограбление более крупное?
Инна пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ничего такого в этом не видит. А тем, которые чистоплюйствующие, предложила решить вопрос как-то по-другому. И я махнул рукой. Всё-таки тут она в своей стихии. Да и со скукой как-то надо бороться.
И Инна пропала на несколько дней, приняв перед отъездом обычный в таких случаях загадочный вид. А я, повесив на дверь бумажку с указанием часов приема, зачастил с профессором на рыбалку.
53
Я и Проф сидели на берегу озера. Неподвижно застыли поплавки, не шевелимые даже ветерком. И мы вели полемику об устройстве этого общества. Надо сказать, что организованно всё здесь достаточно просто. Живи, работай, если есть желание. А ежели есть средства — то занимайся, чем пожелает душа. Единственным непременным условием оказался фиксированный налог, платимый всеми гражданами раз в год. Кто-то наверху посчитал, что проще получить один раз вполне определенную сумму, чем содержать огромную армию бюрократов и чиновников, проверяющих этих самых канцелярских крыс. В общем, организация здешнего общества мне вполне нравилась. И спорил я просто по привычке. А профессор читал мне Оду о Защите Оружия.
— Местная политическая верхушка славится весьма либеральными взглядами. Но в конечном итоге они находятся у власти около трехсот лет. И следовательно, такое положение вещей себя оправдывает.
— Почему вы так уверены, Проф? Ведь, будь на нашем месте кто-нибудь другой, его запросто могли бы убить. Нет, население, имеющее оружие, это хорошо, но должна еще быть организованная полиция.
Профессор покачал головой:
— Мне кажется, вы не правы. В действительно свободном обществе полиция обязана выполнять скорее координирующую роль. Вроде нашего Интерпола. А хорошо вооруженные свободные граждане, в любой момент готовые дать отпор, как раз и являются основой порядка.
— А Черный Сэм?.. Ведь он терроризировал весь город. И не захотел ли бы он распространить свое влияние и дальше?
Семен Викторович пожал плечами:
— Ну, скажем, не так уж и весь. Платили ему всего десятка два мелких заведений, которые считали, что проще откупиться, чем затевать войну.
— Выходит, кто не может защититься, тот оказывается в проигрыше?
— Если такие Сэмы имеются, несмотря на разрешенную законом возможность сопротивления, — значит, их существование себя оправдывает. Естественный отбор пока никто не отменял, мой друг. Он непрерывен и идет постоянно. Но, я в этом уверен, не появись мы — обязательно нашелся бы кто-то другой. Природой так устроено, что те, кто любит перебирать через край, как правило, выживают очень редко. Вот вы, почему отпустили мальчишек, совершивших поджог?
А я-то думал, что сумел сохранить ночное происшествие в тайне.
— Так ведь они не представляли угрозы.
— Тогда зачем же вы затеяли драку у мамми Розы? Ведь скорей всего дело кончилось бы парой двусмысленных комплиментов.
— Ну, знаете, Семен Викторович, это удар ниже пояса.
— Да нет, это как раз по существу. У любого человека, воин он или просто хороший семьянин, всему надлежит находиться в разумных пропорциях. А инстинкты, пусть даже и бойцовские, должно сдерживать разумное стремление к самосохранению. У ребят же Черного Сэма, по всей видимости, они работали через раз. За что в конечном итоге они и поплатились.
Я молчал, обдумывая, чем бы еще уесть профессора, но тот невозмутимо продолжил:
— Возьмем хоть бывший Советский Союз. Годами сдерживаемая государством агрессия накапливалась, чтобы в начале девяностых вылиться в ужасные формы. И простой обыватель чаще всего оказывался пострадавшей стороной. Или тот же мелкий лавочник, коих в постсоветское время расплодилось великое множество. Вполне законопослушный и платящий налоги, он оказывается беззащитным перед наездом рэкетиров. А вздумай применить оружие — то посадят скорей всего его самого. Так что не так уж и плоха народная мудрость, гласящая, что спасение утопающих есть дело рук самих утопающих.
Примерно в таком духе мы беседовали уже третий день. Обед приносил маленький негритенок, передавший приглашение мамми Розы в день нашего вступления в должность. Брала хозяйка мотеля не очень дорого. И готовила хоть и простые, но отменно вкусные блюда.
Но на этот раз Билли, так звали малыша, доставил нерадостные вести. Случилась драка. До огнестрельного оружия, правда, не дошло, но ножи имели место. И вот теперь один участник мертв, а второй вскоре составит ему компанию, подвергнутый суду Линча.
Похоже, появилась возможность еще раз продать талант. Вместо того чтобы обсуждать законы, принятые людьми задолго до нашего здесь появления.
— Когда, Билли? Когда это произошло?
— Час назад, Юа, — важно ответил малыш. Обыкновенная бытовуха. Мясник Том приревновал свою жену к владельцу гаража.
Правда, в его устах это прозвучало как:
— Том с мясом бьет Дика-машину за жену.
Но какая разница, быть убитым из-за пустяка или за миллион долларов. Я имею в виду ощущения покойного.
Час так час. Придется профессору оставить при себе красноречивые аргументы в пользу хорошо вооруженного населения. А я отправился разнимать драчунов.
— Извините, профессор, дела.
— О чем вы, Юра? Мы же только что пришли.
— Да так, шестое, знаете ли, чувство.
До места будущей трагедии было несколько километров, и я беззастенчиво «достал» из коридора два модуля.
— Поскакали, Семен Викторович? Кажется, есть для нас работа.
Мы влезли в попрыгунчики и взвились ввысь. Ссора еще только затевалась, и наше внезапное и не менее эффектное появление несколько сместило акценты.
— Вы продолжайте, продолжайте, — напутствовал я драчунов. — А тот, кто останется, будет иметь дело со мной.
И стал разминаться, подпрыгивая и делая разнообразные сальто. Наверное, зрелище то еще, так как моему совету они не вняли. Том убрал свой нож, а Ричард, не так давно продавший нам машину, стал заверять его, что это ошибка. И ничего подобного по отношению к Нелли у него и в мыслях не было.
Вот так, небольшая сценка в духе Смока Беллью, сопровождаемая демонстрацией потенциала «кузнечиков», помогла сохранить две, пусть и сто раз непутевые, жизни.
Вечером того же дня наконец появилась Инна. И сообщила, что «рыбка клюнула». Не знаю
