стали выгребать обратно к судну.

У Феликса из раны, нанесенной клювом альбатроса, хлестала кровь, но штурман объяснил, что птица спасла Феликсу жизнь, поскольку показала место, где его искать.

Феликс правильно предположил, что капитан вряд ли обрадуется его спасению, и оказался прав. Капитан мрачнее тучи ходил взад-вперед по юту и встретил спасенного словами: «Проклятый немец! Лучше бы ты утонул! Посмотри, в каком виде паруса из-за твоего разгильдяйства!»

Шлюпка подошла к борту шхуны, но заложить тали на столь крутой волне никак не удавалось. Когда судно опускалось на волне, шлюпку высоко поднимало вверх, а когда поднималась шхуна, шлюпку затягивало вниз. Феликс находился в таком нервном состоянии, что, когда на какой-то момент шлюпка пришла на уровень фальшборта шхуны, он перепрыгнул на палубу и потерял сознание.

Шлюпку так и не удалось поднять, ее разбило в щепы, матросы попрыгали в воду, и их пришлось вытаскивать на борт концами.

Очнулся Феликс, когда почувствовал, что к его губам приставили бутылку водки и услышал слова капитана: «Пей, немецкая морда!»

Окончательно Феликс пришел в себя только на следующее утро.

Потом ему рассказали, что, когда он упал в воду, капитан и слушать не хотел о спуске шлюпки ради его спасения. Формально он был прав, так как спуск шлюпки в таких условиях грозил новыми человеческими жертвами. Но штурман вызвал в шлюпку добровольцев и настоял на своем. Если верить рассказчикам, он даже пригрозил капитану гарпуном, если тот вздумает ему мешать.

Наконец шхуна обогнула мыс Доброй Надежды и пришла в австралийский порт Фримантль. Первое плавание Феликса Люкнера закончилось и прошло для него очень тяжело. Даже хуже, чем он предполагал. Слава Богу, что он вообще остался жив.

Пока русская шхуна разгружалась, Феликс вместе с другими матросами часто съезжал на берег, где познакомился с тремя моряками с немецкого парохода. Он решил сбежать со шхуны. Служить без жалования, подвергаясь постоянным издевательствам со стороны капитана, Феликсу больше не хотелось. Накануне ухода «Ниобе» Феликс с помощью своих новых знакомых покинул шхуну и больше на нее не вернулся. Капитан мог заявить об этом в местную полицию, но он, к счастью, этим правом не воспользовался.

Оказавшись на берегу, Феликс для начала устроился посудомойкой в гостинице. Но эта работа быстро ему опротивела. Для разнообразия, он стал посещать по воскресеньям и праздникам собрания «армии спасения». Там он впервые увидел граммофон, что привело графа-авантюриста в полный восторг. Понравилось ему и хоровое исполнение псалмов. В итоге, дав обязательство не потреблять алкоголь, Феликс вступил в «армию спасения», сбежав из гостиницы.

Сперва ему поручили пересыпать нафталином старую одежду, которую поставляли «армии спасения» различные благотворительные организации. Попутно Феликса использовали для рекламы, выдавая его за алкоголика, поставленного на путь «армией спасения». На всех собраниях его показывали публике, объявляя: «Этот молодой немецкий моряк пил виски, как воду. Мы спасли его!»

В результате Феликс быстро освоил английский язык, ему выдали мундир и поручили распространять печатные воззвания «армии спасения».

Но и эта деятельность вскоре Феликсу надоела. Его снова потянуло в море, о чем он честно поставил в известность свое непосредственное командование по «армии спасения». Командирование не возражало, но уговорило Феликса, принимая во внимание его юный возраст, не идти в матросы, а поступить помощником смотрителя маяка в порту Огаста.

Новая должность по началу так же привела Феликса в полный восторг. Ему отвели в доме смотрителя светлую и чистую комнату. В его обязанности входило: утром чистить стекла и рефлекторы маяка, а ночью через каждые четыре часа перетягивать гири маячного часового механизма. Днем ему разрешалось находиться на верхней площадке маяка и рассматривать море в мощный бинокль. Наверху было особенно хорошо, когда внизу, на море, бушевала буря.

Феликсу здесь нравилось все, но особенно — дочка одного из смотрителей, которую звали Ева. Феликс начал флирт, который быстро заметили родители Евы. Однажды ее отцу пришлось, сломав дверь, вломиться в комнату Феликса, чтобы поймать влюбленных с поличным. Феликс был вынужден бежать с маяка, прихватив с собой одну из лошадей, верхом на которой он и направился дальше в поисках счастья.

Две недели Феликс проработал на лесопилке в окрестностях Огасты. Скопив немного денег, Феликс вернулся в город, чтобы оттуда перебраться в какой-нибудь крупный австралийский порт и там снова наняться на парусник.

На пристани Феликс познакомился с долговязым охотником-норвежцем, перепоясанным патронташами и с карабином на плече. Охотник рассказал Феликсу, что охотился на кенгуру и неплохо заработал на продаже шкур. Это произвело на Феликса впечатление, и он уговорил норвежца продать ему карабин и патроны, отдав ему все свои деньги, а в придачу еще и часы.

Вооружившись, Феликс отправился вглубь континента. Но байки охотника казались, мягко говоря, несколько преувеличенными. Сколько Феликс ни ходил по лесам и полям, ни один зверь ему не попался. Прожив несколько дней в заброшенном лесном шалаше, Феликс вернулся в Огасту, где первым делом продал карабин.

В порт Огасты только что прибыл пароход, на борту которого приехал бродячий цирк. Феликсу удалось наняться в цирк на разбивку палаток, уход за лошадьми и т. п. Ему очень понравилась прелесть бродячей жизни «циркачей», которые, в сущности, тоже были моряками, хотя и бродяжничали по суше. Кроме того, Феликса привлекло большое количество индусских девушек, которые входили в цирковую труппу. В итоге, юный граф согласился стать учеником фокусника и отправился с цирком в путешествие по всей Австралии.

Однако, фокусники не торопились обучить мальчугана своему искусству. Он пытался сам проникнуть в их тайны, но это оказалось абсолютно невозможным. Феликс решил тогда использовать более изощренный Метод и для этой цели стал ухаживать за молоденькой девчушкой из Малайи.

В течение нескольких недель ему удалось выпытать из нее секреты кое-каких фокусов, но он вскоре понял, что постигнуть тайну восточной магии европейцу просто невозможно. Опытные фокусники-факиры вообще производили впечатление сверхъестественных существ. Феликс исколесил с цирком всю Австралию, но в Брисбене юношу снова потянуло в море, и он от них отстал, устроившись матросом на английскую лайбу.