«Насколько мне известно, — ответил капитан Герм, долгие годы плававший на судах Восточно- африканской компании, — есть только одно такое, место — это дельта реки Руфиджи».

'Дельта Руфиджи? — переспросил Лооф и взглянул на карту.

С первого взгляда было видно, что дельта Руфиджи была, мягко говоря, еще не совсем исследованной территорией. На генеральной карте Германской Восточной Африки напротив дельты реки Руфиджи, расположенной всего в нескольких десятках миль к северу от Дар-эс-Салама, красовалась надпись: «Точные контуры береговой линии и глубины неизвестны».

К счастью, перед самым выходом «Кенигсберга» из Дар-эс-Салама на крейсер доставили результаты незаконченных работ по промеру глубин в дельте Руфиджи, проведенных до войны ныне уже затопленным гидрографическим судном «Меве». Трое офицеров склонились над картой дельты реки с нанесенными на ней данными глубин согласно рапорту с «Меве».

«При нашей обычной осадке, — не очень уверенно проговорил Лооф, — с учетом расхода угля мы можем войти в рукав Ссимба-Уранга, а затем по протоке Ссусинга дойти вот до этого места».

Командир поставил на карте кружок вблизи негритянской деревушки Ссалале.

«Я считаю, что это слишком рискованно, — сказал капитан-лейтенант Кох. — Еще никогда корабль такого размера, как наш, и с такой осадкой не входил в устье Руфиджи».

«Значит, нам придется стать первыми, — вздохнул капитан 2 ранга Лооф. — Впрочем, — обратился он к капитану Герму, — что еще можно предпринять в такой ситуации, как наша, герр капитан»?

«Ничего, — убежденно ответил капитан „Сомали“».

«Решено, —поставил точку в дискуссии капитан Лооф. — Уходим в дельту Руфиджи».

Капризная африканская река Руфиджи, берущая начало с Левинсоновых гор и впадающая в Индийский океан, в своем устье расходится на 12 рукавов, образуя дельту шириной 65 километров. Из всех рукавов дельты полноводными можно считать два: Кикуния и Ссимба-Уранга, по которым судно с осадкой до 5 метров имеет шансы подняться вверх по течению миль на 12-15.

Глубина воды в реке заметно увеличивается в сезон весенних тропических ливней, а в южном полушарии весна как раз и вступала в свои права. Все берега дельты заросли девственными тропическими лесами, что давало возможность укрыть от любопытных взглядов даже такой большой корабль, каким был крейсер «Кенигсберг».

3 сентября 1914 года «Кенигсберг» обогнул с севера остров Мафия, лежащий напротив устья Руфиджи, и взял курс на юг. Штурманский офицер крейсера капитан-лейтенант Хинрихс чувствовал себя не очень комфортабельно. Ему предстояло провести корабль длиной 114 метров между предательскими подводными рифами и многочисленными песчаными отмелями, не имея при этом никаких точных карт. Тем не менее, «Кенигсберг» счастливо миновал рифы, преграждающие подход к Мафийскому каналу, и, дождавшись прилива, вошел в рукав Ссимба-Уранга. Пройдя между двумя островками, заросшими огромными деревьями и непроходимой стеной тропической зелени, капитан 2 ранга Лооф приказал резко повернуть влево, направив крейсер в одну из проток дельты Руфиджи, которая называлась Ссусинга.

«Кенигсберг» шел по протоке осторожно, самым малым ходом. Впереди крейсера шла шлюпка, на которой матросы постоянно измеряли глубину извилистого фарватера, сообщая данные на крейсер. Через час с крейсера увидели на берегу небольшую туземную деревушку, лежащую на полянке среди непроходимых джунглей. Над стоявшим тут же роскошным бунгало был поднят германский флаг.

«Мы на месте», — доложил штурман.

«Отдать оба якоря!» — приказал Лооф.

После длительного маневрирования «Кенигсбергу» удалось встать к древнему причалу, расположенному на сваях, вбитых в илистое дно реки напротив деревушки Ссалале. В течение нескольких последующих дней на крейсере кипела работа. Особенно потрудиться пришлось машинной команде. Кочегары и машинисты чистили котлы, ремонтировали и перебирали машину. Остальные грузили на корабль уголь и прочие запасы, необходимые для корсарских рейдов в водах Индийского океана. Уголь к этому месту доставил на каботажном пароходике бывший командир гидрографа «Меве» капитан 3 ранга Циммер.

У капитана 2 ранга Лоофа еще теплилась надежда, что англичане признают в этой войне так называемый «Конголезский акт» от 1885 года, предусматривавший нейтралитет африканских территорий в случае возникновения войны в Европе.

Однако, еще 18 августа правительство Великобритании официально объявило, что в данной войне «Конголезский акт» силы не имеет, поскольку желало поскорее прибрать к рукам все принадлежавшие Германии колонии, где бы они ни находились. Впрочем, и сам Лооф вспомнил о «Конголезском акте» только тогда, когда понял, что попал в очень трудное положение. Он совсем не думал об этом, захватывая британский пароход «Сити оф Винчестер», но почему-то надеялся, что англичане не сочтут это актом войны.

Во время вынужденной стоянки «Кенигсберга» у деревни Ссалале Лооф почему-то очень часто вспоминал о «Конголезском акте» 1885 года, но, тем не менее, не забыл оборудовать сигнальные посты для слежения за действиями у побережья британских кораблей.

17 сентября Лоофу было доложено о появлении у северного входа в Мафийский канал двухтрубного вражеского крейсера, который был опознан как «Эстрея». Южнее с наблюдательных постов был замечен трехтрубный крейсер, который мог быть «Гиацинтом». По всему было видно, что англичане, не зная точно, где находится «Кенигсберг», ведут его поиск. В субботу 19 сентября двухтрубный крейсер снялся с якоря и пошел на север.

'Пошел в Занзибар за углем, — уверенно предположил Лооф. — Попробуем там его и поймать!

С наступлением темноты 19 сентября полностью затемненный «Кенигсберг» вышел из устья реки Руфиджи в море и взял курс на север, идя вдоль берега в сторону Занзибара. На ходовом мостике вместе с командиром крейсера и вахтенным офицером стоял лейтенант резерва Кайзеровского флота, многоопытный капитан парохода «Сомали», который досконально знал все подходы к Занзибару и играл в данном случае роль лоцмана. Около 4-х часов ночи «Кенигсберг» подошел к порту. Капитан 2 ранга Лооф предполагал начать атаку со стороны южного прохода — относительно широкого водного пространства между островком Чумбе и рифами Ниянге.