Если б вы и сошлись, если б вы и смирилися,— Уж не той она будет, не той!Кто вернет тот закат, как навек вы простилися, Темный взор, засиявший слезой?Дни бегут — и теперь от былого осталися Только думы о том, чего нет,Лишь цветы, что цвели в день, когда вы венчалися, Да поблекший портрет!
Крест в долине при дороге,А на нем, на ржавых копьяхУ подножия распятья,Из степных цветов венок…Как был ясен южный вечер!Как любил я вечерамиУходить в простор долины,К одинокому кресту!Тяжело в те дни мне было.Я был молод, я навекиС тем, кому я отдал душу,Расставался в эти дни.Чья же грусть мою смиряла?Кто, задумчивый и кроткий,Сплел в долине при дорогеИз степных цветов венок?За широкою долиной,В балках, даль полей синела,Южный августовский вечерБыл спокоен, тих и ясен,А в долине кто-то пел.И звала меня, томилаДаль полей, что поздним летомТак прекрасна и бесстрастна,Так безлюдна и грустна.
Как все спокойно и как все открыто!Как на земле стало тихо и бедно!Сад осыпается, — все в нем забыто,Небо велико и холодно-бледно…Небо далекое, не ты ли, немое,Меня пугаешь своим простором?Здесь, в этой бедности, где все родное,Встречу я осень радостным взором.Еще рассеян огонь листопада,И редкие краски ласково-ярки;Еще синицы свищут из сада,И как им тихо в забытом парке!И только ночью, когда бушуетОсенний ветер, все чуждо снова…И одинокое сердце тоскует:О, если бы близость сердца родного!
На позабытом тракте к Оренбургу,В бесплодной и холмистой котловинеБольшой, глухой дороги на восток,Стоит в лугу холщовая кибиткаИ бродит кляча в путах. Ни душиНет на лугу, — цыган в кибитке дремлет,И девочка-подросток у дорогиСидит себе одна и равнодушно,