перед ним Вероника.

– Я не знал – обычай это или в самом деле проверка документов.

– Разве у тебя есть документы? – спросила Ко. Документы на Земле не требовались: центральный компьютер знал в лицо все пять миллиардов ее обитателей, и достаточно было приложить палец к браслету, который носил каждый полицейский, как подозрительная личность становилась личностью выше подозрений либо ее приглашали на полицейскую станцию.

– Мне приходилось бывать на дальних планетах, – сказал молодой человек. – Там нужны документы. Я выправил их себе.

Лжец, подумала Ко. Даже говорить точно его не научили. Кто теперь говорит «выправить документы»?

Ко рассматривала своего спутника, уже не так трепеща перед ним, как в момент его возвращения. То ли потому, что он ничем не выказал своих сомнений, то ли потому, что она была на Земле, на Кольском полуострове, – осенний арктический пейзаж тускло и неспешно разворачивался за замутненным окошком, мерно стучали колеса, и из черного круглого репродуктора под потолком купе хрипло выливались незнакомые бодрые песни. Как раз сейчас репродуктор надрывно выкрикивал: «Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны ни льды, ни облака, знамя страны своей, пламя души своей мы пронесем через миры и века!»

Артем (не называть же его всегда Псевдоартемом или Лжеартемом?) тоже услышал бодрую песню и пробурчал:

– Планета неврастеников. И как ты здесь живешь?

– Я не знаю, где должна жить, – откликнулась Ко. – Вернее всего, моя планета лучше этой.

– И ты хотела бы отыскать свой настоящий дом?

– Кто не хотел бы?

– Тогда у меня к тебе есть предложение, – сказал Артем. Щеки у него еще были красными, язык не совсем слушался, но взгляд, упершийся в лицо Ко, был трезвым и холодным. – Как ты смотришь на то, моя дорогая, чтобы как можно скорее покинуть эту планету?

– Как это можно сделать? – удивилась Ко.

– Вот это тебя не касается. Я обещал тебя укрыть от преследования, я обещал тебя любить и опекать, я обещаю отвезти тебя домой к несчастным родственникам, в твой родной замок, к твоим рабам и слугам.

– Артем, что ты говоришь? Какие могут быть рабы и слуги?

– Я никогда не бросаю своих слов на сквозняк. – Артем делал ошибки в идиомах. Видно, учили его наспех. – Если у меня есть информация, я ею делюсь.

– Чего же ты раньше молчал?

– Раньше было нельзя. Раньше ты могла проговориться.

– А теперь?

– А теперь они нас уже не смогут догнать.

– Почему?

– Здесь и стены имеют уши. Мы не знаем, сколько здесь ряженых агентов, а сколько настоящих. Но если ты веришь в мою любовь, крошка, то должна меня слушаться. Иначе сама погибнешь и меня привлечешь. Ты меня любишь?

– Разумеется…

– Я не слышу уверенности в твоем голосе. Ты совсем иная, чем пребывала на острове. Ты даже изменилась за последние минуты – что тебя тревожит? Ты потеряла доверие в меня?

Он положил тяжелую теплую ладонь на колени K°. Она внутренне сжалась, но ничем не выдала своего страха.

– Будь готова к тому, что скоро мы покинем этот поезд, – сказал он.

Его рука спокойно, по-хозяйски поползла вверх по бедру Ко. Тут уж она не выдержала, вскочила, ударилась затылком о край полки и охнула от боли.

– Ты что? Ты меня разлюбила? – Артем рассердился.

– Больно! – ответила Ко. – Я стукнулась. Больно… Пожалей меня лучше.

– С удовольствием, – произнес молодой человек, и K° раскаялась, что сама предложила себя пожалеть. Ее поклонник тут же схватил ее сильными руками и прижал к себе.

– Ой, не надо, мне больно! – воскликнула в ужасе Ко, тем более что от поклонника сильно пахло чесноком.

Но Артема не остановили ее слова, он страстно целовал ее в щеки, в висок, подбираясь к губам, и K° в отчаянии вертела головой, избегая поцелуев. Она уже понимала, что бессильна, и готова была укусить Артема, как поезд резко затормозил. Настолько резко, что Артем и K° упали на полку, но Ко удалось вырваться и отпрянуть к двери.

Теперь пришла очередь Артема жаловаться, он потирал затылок и сквозь зубы ругался. Песня в репродукторе оборвалась, послышалось шипение, и бесстрастный голос произнес:

– Уважаемые товарищи пассажиры и туристы, наш поезд переехал убежавших из лагеря заключенных. Туда им и дорога. Простите за временные неудобства. Через час двадцать минут мы останавливаемся в Кировске, где на станции есть столовая. Там вас угостят калорийной лагерной пищей. На первое – протертый суп из хвостов северных оленей, на второе – семга, запеченная в тесте из отрубей. Спасибо за внимание.