Бухточка, над которой нависли толстые корни сосен, была тиха и безмолвна. Милодар склонился над тем местом, где была притоплена лодка. Она оставалась на старом месте. Значит, влюбленные уплыли на другой. Но когда Милодар уже намеревался возвращаться, его остановила Ко.

Она произнесла испуганным голосом:

– Господин комиссар… поглядите… под лодкой.

В ее голосе комиссар почувствовал тревогу.

Он наклонился ниже к прозрачной черной воде и увидел, что из-под притопленной лодки высовываются белые босые человеческие ноги…

Словно кто-то положил на неглубокое здесь дно раздетого человека, а потом придавил его затопленной голубой лодочкой, рассчитывая, что никто не сунется в такую глушь искать тело.

Ко стояла неподвижно. Ей было страшно убежать в темный лес, но и остаться – не менее страшно.

– Боишься, что пошлю тебя за помощью? – спросил Милодар, присаживаясь на корточки, чтобы лучше разглядеть тело.

Ко отрицательно покачала головой, но ничего не ответила. Голоса не было.

– Правильно, – сказал Милодар. – Сейчас тебя и танком не оттянешь.

– Вы… вы вызовите кого-то… у вас же связь, – произнесла наконец девушка.

– Хорошая мысль, – ответил Милодар и ничего не предпринял.

– А кто это? – спросила Ко, чтобы нарушить тишину.

– Скоро узнаем. Хотя я уже подозреваю. Ты тоже.

– Нет!

– Да.

Милодар опустился в воду – ухнул в нее по пояс, но вода не покачнулась, не разбежалась кругами – голограмма не разрушила ее спокойствия, и от этого Ко охватило состояние кошмара, нереальности.

– А теперь, – сказал Милодар, возможности голограммы которого были неоднозначны и не всегда одинаковы. Порой он мог взять в руки бокал или кинуть камень, а иногда терял способность управлять реальными предметами, – теперь возьми дрыну, которая валяется в трех шагах выше по тропинке. И возвращайся.

Ко покорно сделала три шага вверх по берегу, подняла с земли трехметровый прямой сук.

– Иди сюда, – велел Милодар.

Ко спустилась к воде.

– Теперь осторожно толкни лодку в корму. Только осторожно, поняла? Я думаю, что она не касается или почти не касается тела.

Ко подчинилась. Ей было страшно холодно.

С первой же попытки она уперлась концом палки в корму, но лодка не сразу сдвинулась с места – она оказалась тяжелее, чем рассчитывала Ко.

Ко нажала чуть сильнее – палка скользнула по корме и ушла в сторону. Ко с трудом удержала ее в руках и была вынуждена выпрямиться и вырвать конец палки из воды. Вода взбурлила, но лодка уже поплыла в сторону, притом поднимаясь к поверхности.

Труп, лежавший под лодкой, покачнулся и медленно поплыл к берегу – он двигался, пока не дотронулся до торчащего с берега корня расставленными пальцами руки.

Артем лежал близко от поверхности воды лицом вверх, и теперь, когда лодка ушла в сторону, медленно-медленно поднимался. Ко поняла: какое счастье, что рядом комиссар Милодар. Иначе бы она наверняка сошла с ума. Нельзя остаться нормальным человеком, если веселый юноша, в которого ты была немного влюблена, поднимается к тебе из прозрачной холодной воды, глядя в небо полузакрытыми мертвыми глазами и чуть шевеля разведенными в стороны руками и ногами – словно отдыхает на воде после долгого заплыва.

Ко ахнула и откинула в сторону палку.

Она попыталась отвернуться, закрыть глаза, но не могла.

– Терпи, – сказал Милодар. – Теперь уж никуда не деться. Придется тебе, девочка, терпеть.

– Он не мог утонуть, – прошептала Ко. – Он плавал как рыба…

– Не в этом дело, – отозвался Милодар.

– И он не здесь! – Ко обрадовалась, схватилась за ложь, как за тростинку. – Он же в поезде! Его же видели вместе с Вероникой!

– Вот это меня больше всего и смущает, – сказал комиссар.

Он включил свой браслет – загорелся зеленый огонек.

Ко не могла оторвать взгляда от лица Артема – совершенно спокойное и живое лицо, если не считать темного пятна на виске.

– Внимание, – сказал Милодар. – Сообщение чрезвычайной секретности и важности. Перехожу на шифр. Включить все микшеры звука в Солнечной системе, создать звуковые помехи на всех волнах вплоть до максимума килогерц.

Ко послышалось, как некто в браслете ахнул. Видно, приказание такого рода было настолько из ряда вон выходящим, что Земля на мгновение замерла на своей орбите.