О достройке уже заложенных линкоров не могло быть и речи. В ходе войны заготовленные для линкора «Советский Союз» броня и другие элементы корпуса частично использовались в годы блокады Ленинграда, а достройка боевого корабля была признана нецелесообразной.

Линкор «Советская Украина» на стапеле завода № 198 15 августа 1941 года был захвачен немцами, и его элементы частично использовались при строительстве в Николаеве германских малых кораблей. При отступлении немцы подорвали стапель, после чего достройка линкора «Советская Украина» стала невозможна.

Линкор «Советская Россия» на заводе № 402 в Молотовске после войны пытались достроить, но, забегая вперед, сообщим читателям, что 18 апреля 1947 года работы были прекращены, а недостроенный корпус пустили на металл.

По приказу наркома Н. Г. Кузнецова еще в январе 1945 года был создан ряд комиссий, задачей которых стала подготовка предложений по выбору необходимых типов боевых кораблей. Н. Г. Кузнецов мечтал осуществить свою давнюю мечту — построить для нашего флота авианосцы, которые прекрасно себя зарекомендовали в ходе Второй мировой войны. Комиссию по созданию советских авианосцев возглавил контр-адмирал В. Ф. Чернышев. Результатом деятельности этой комиссии стали «Соображения по выбору авианосца для ВМФ СССР». В первую очередь предполагались проектирование и постройка больших авианосцев для морских флотов океанского назначения — Северного и Тихоокеанского. Для Балтийского и Черноморского флотов рекомендовалась постройка малых авианосцев.

19 января 1945 года материалы комиссии были рассмотрены заместителем наркома ВМФ адмиралом флота И. С. Исаковым и заместителем начальника Главного морского штаба вице-адмиралом С. Г. Кучеровым. Председатель комиссии контр-адмирал В. Ф. Чернышев предлагал также переоборудовать в учебный авианосец одно из судов союзников типа «Liberty», а также купить или получить в аренду от США два авианосца для наших океанских флотов. Выводы комиссии сводились к тому, что советскому Военному флоту необходимы конвойные, легкие, эскадренные и тяжелые авианосцы. Однако время строительства авианосцев в СССР еще не наступило. Несмотря на то, что нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов неоднократно пытался доказать И. В. Сталину и его военному окружению, что «отсутствие у нас авианосцев — самое слабое место в составе флота…», комиссия ЦК ВКП(б), готовившая окончательную редакцию текста постановления по плану военного судостроения, авианосцы в него не включила. Немаловажную роль в этом решении сыграло мнение руководителей Наркомсудпрома, заявивших, что «мы пока не готовы строить такие принципиально новые корабли». В этом, вероятно, есть своя доля истины. Обескровленная в ходе самой жестокой войны страна не готова была строить такие, абсолютно нового типа, боевые корабли и в таком большом количестве. Но это уже другая страница жизни нашего героя и его любимого Военно-морского флота.

Судьба Н. Г. Кузнецова с юности складывалась очень благоприятно: командир крейсера, военно- морской атташе, командующий Тихоокеанским флотом и, наконец, народный комиссар Военно-морского флота. Поднявшись на вершину иерархической лестницы ВМФ, первым дослужившись до высшего воинского звания — Адмирал Флота Советского Союза, Н. Г. Кузнецов отчетливо понимал, что это случилось в связи с волной перемещений, вызванных массовыми репрессиями против командного состава армии и флота. Убежденный сторонник последовательного продвижения по службе, «архангельский» адмирал, в силу объективных и субъективных причин, быстро перескакивал с одной должности на другую, и это, конечно, влекло за собой немало проблем. Ему не пришлось командовать соединениями кораблей, ощутить специфику штабной работы, служить в центральном аппарате ВМФ. Эти упущения Н. Г. Кузнецов компенсировал своей молодостью, неимоверной трудоспособностью, умением подбирать опытных заместителей. Нельзя сбрасывать со счетов и его личные качества: компетентность и глубокие знания морского дела, выдающиеся организаторские способности, государственное мышление, честность, прямоту, порядочность и человечность.

Но мало кому из выдающихся советских военачальников удалось пройти жизненный путь, не споткнувшись на тернистой служебной дороге.

На долю адмирала Н. Г. Кузнецова достались не только лавры, но и тяжелые удары судьбы. Достаточно обратить внимание на то, как часто и непредсказуемо менялись его воинские звания. В письме к другу Николай Герасимович подсчитал, что контр-адмиралом он был два раза, вице-адмиралом — три, адмиралом флота — два. Отметим, что Адмиралом Флота Советского Союза он тоже становился дважды. Последний раз — посмертно. Такую морскую биографию в мировой истории вряд ли сыщешь.

Укрепление боевой мощи флота и после окончания войны оставалось для Н. Г. Кузнецова первостепенной задачей. Уже в самолете, возвращаясь с Тихого океана, нарком ВМФ прикидывал, какие корабли необходимо строить для создания большого морского и океанского флота.

5 сентября 1945 года очередной 10-летний план военного судостроения был вынесен на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП(б). Состоялась дискуссия, в которой И. В. Сталин высказал свое мнение по строительству флота. Рассматривая ВМФ в качестве сильного аргумента во внешней политике, генералиссимус не ставил ему задачу заокеанской экспансии, а заботился лишь о «прочной обороне морских рубежей СССР». Но при этом вождь путал стратегию и тактику, которые диктовали противопоставить условному противнику равное оружие в оборонительных сражениях.

Когда Н. Г. Кузнецов докладывал на Политбюро ЦК ВКП(б) план строительства флота на послевоенный период, произошел неприятный инцидент: «Сталин внимательно слушает, вдруг Хрущев перебивает докладчика своей репликой раз, другой. Кузнецов не обращает на это внимания. Сталин постучал карандашом и одернул члена Политбюро: „Хрущев, вы мешаете слушать, продолжайте…“ И когда еще раз Хрущев перебил наркома ВМФ, то он, обратившись к Хрущеву, резко сказал: „Послушайте, Никита Сергеевич, вы мне мешаете докладывать, ведь вы ничего не понимаете в этом вопросе“». Дорого обошлись в дальнейшем эти слова «архангельскому» адмиралу Н. Г. Кузнецову…

В ходе обсуждения на Политбюро ЦК ВКП(б) послевоенного развития Военно-морского флота страны возникли ожесточенные споры вокруг авианосцев, на строительстве которых настаивал главком ВМС. Н. Г. Кузнецов, несомненно, понимал, что наша промышленность не имеет опыта проектирования и строительства авианосцев, а флот — кадров для их эксплуатации. Отсутствие этого опыта сказалось на оперативно-технических требованиях к проектированию боевых кораблей такого класса. Они оказались довольно расплывчатыми. В результате все это не лучшим образом повлияло на точку зрения И. В. Сталина относительно места авианосцев в перспективном составе Военно-морского флота. Верховный главнокомандующий исходил из того, что флот является решающим аргументом в глобальной внешней политике; в то же время он справедливо полагал, что в ближайшее десятилетие не может быть и речи о нашей океанской стратегии. «Воевать будем не у берегов Америки», — любил повторять Сталин, когда адмирал Н. Г. Кузнецов пытался доказать ему необходимость усиления средств противовоздушной обороны корабельных соединений.

Нарком судостроительной промышленности И. И. Носенко не без основания утверждал, что для выполнения программы проектирования и строительства авианосцев необходимо восстановление разрушенных во время войны предприятий, а также ввод в строй новых судостроительных мощностей и создание новых конструкторских бюро.

Окончательную программу выработала комиссия под председательством Маршала Советского Союза Л. П. Берии, который в эти годы активно занимался подготовкой к испытаниям атомного оружия. Комиссия, в которой участвовали Н. Г. Кузнецов, Л. М. Галлер и И. С. Исаков, учитывая мнение И. В. Сталина, значительно сократила программу, изъяв из нее авианосцы, но оставив четыре тяжелых крейсера, 30 легких крейсеров, 188 эскадренных миноносцев, больше 300 подводных лодок и многочисленные малые корабли и катера.

И хотя опыт Второй мировой войны показал, что без авианосцев эскадры, состоящие из линкоров и