Родился Н. Г. Кузнецов в крестьянской семье. Его родители, Герасим Федорович Кузнецов и Анна Ивановна Кузнецова (в девичестве — Пьянкова), относились к государственным (казенным) крестьянам. В метрической книге за 1899 год имеется запись о женитьбе 7 февраля 1899 года «казенного крестьянина деревни Медведки Герасима Федоровича Кузнецова, православного, первым браком, 38 лет, на дочери крестьянина деревни Осередки Ивана Пьянкова Анне, 28 лет. Свидетели по жениху: той же деревни крестьяне Иван и Михаил Васильевичи Кузнецовы, по невесте — крестьяне деревни Осередки Илья Иванович и Василий Кондратьевич Пьянковы».
Воспользуемся результатами изысканий Т. А. Санакиной, проследившей родословное древо Кузнецовых с XVIII века. В архивном фонде канцелярии владычного наместника Новгородской архиепископии за 1649 год имеется интересное дело: «Челобитие крестьянина Троицкой волости Тимошки Сергеева сына Кузнецова» о краже из его дома, в котором говорится, что 14 октября 1649 года «…ночью ко дворишку тати и у клети верхом лазили и в клети сорвали замок и выняли из подголовника двенадцать рублев денег, да крест серебряной в полполтины, да крест в две гривны, да крест в алтын, да перстень мужской в полтора алтына, да переды женские золотые и др. имущества…». Этот документ — чрезвычайно важная находка, позволяющая сделать нам вывод о том, что далекие предки Н. Г. Кузнецова были грамотными, как и многие крестьяне Русского Севера, и не бедными…
Обратимся вновь к метрическим книгам. На начало XIX века в деревне Медведки можно обозначить две семейные пары, которые стали родоначальниками больших семейств. Это Андрей и Епистимья Матвеевна Кузнецовы и Ефим и Ирина Ивановна Кузнецовы. Последние и были прапрародителями Николая Герасимовича Кузнецова.
Семья Николая Герасимовича, несмотря на поздний брак родителей, была большая. В метрической книге Вотложемской Троицкой церкви Велико-Устюжского духовного правления за 1904 год есть запись под номером 15 о рождении в семье Герасима Федоровича и Анны Ивановны Кузнецовых 11 (24) июля сына Николая, крещенного 12 июля. Восприемником его был крестьянин деревни Выставка Игнатий Степанович Кокорин. Однако в семье Кузнецовых было, кроме будущего флотоводца, еще два сына, названных именем Николай. Первый родился 3 февраля (по старому стилю) 1900 года. В метрической книге за этот же год есть запись и о его смерти 6 декабря.
Татьяна Анатольевна Санакина, внимательно изучив метрические книги, обнаружила сведения о рождении «24 июля 1910 года сына Николая у крестьянина д. Медведки Герасима Федоровича Кузнецова и его жены Анны Ивановны, православных. Крещен 25 июля. Восприемник — той же деревни крестьянин Василий Иванович Кузнецов». Крестили священник Григорий Колмаков и псаломщик Александр Попов. А кто же этот третий Николай? На сегодняшний день сведениями о нем мы не располагаем.
Родители будущего флотоводца и адмирала нарекли в святом крещении третьего сына именем Николай в честь Николы Чудотворца или Морского, как иногда его зовут на Севере. Так случилось, что это богоугодное имя и определило судьбу Николая Кузнецова. Николай-угодник самый любимый святой на Архангельском Севере, который считался покровителем поморов, моряков, рыбаков и охотников. Этот небесный защитник был так популярен среди местного населения, что среди северян бытовала поговорка: «От Холмогор до Колы тридцать три Николы». И действительно, по всему побережью Белого моря стояли храмы и часовни в честь этого святого.
В метрических записях за 1900–1909 годы среди родившихся в Троицком приходе Устюжского уезда значится: Прокопий Герасимович Кузнецов, родился 24 июня 1907 года. Родители — Кузнецовы Герасим Федорович и Анна Ивановна; Дмитрий Герасимович Кузнецов, родился 22 октября 1908 года. Родители — Кузнецовы Герасим Сидорович (в отчестве ошибка. —
О дяде будущего флотоводца Павле Федоровиче мы узнаем из воспоминаний самого Николая Герасимовича. Архивист Т. А. Санакина обнаружила в метрических книгах Архангельска записи о рождении его детей: Николая, Елизаветы, Феодосии, Зои и Марии. Жену Павла Федоровича звали Александра Александровна, у них были еще дети: Нина и Леонид. Внучка Зои — Людмила Вадимовна в настоящее время живет и работает в Архангельске.
В мемуарах Н. Г. Кузнецова есть упоминания о его брате Савватий, который был тремя годами старше (родился 17 сентября 1901 года). Имя красноармейца караульной роты при Северо-Двинском губвоенкомате Савватия Кузнецова из деревни Медведки упоминается и в архивных документах. В послевоенное время Савватий Кузнецов работал председателем колхоза в Подмосковье. Умер он в 1960 году и похоронен рядом с матерью на Ваганьковском кладбище в Москве.
…Со временем деревня Медведки стала постепенно перемешаться из лесной низины на просторный холмистый берег реки Ухтомки. На горе начали один за другим возводиться добротные крестьянские дома. Изба Кузнецовых, построенная из огромных бревен еще дедом Николая Герасимовича, Федором Григорьевичем, простояла, вероятно, более пятидесяти лет. Она стала мала для разросшейся семьи. Когда Николаю шел пятый год, Кузнецовы перебрались в новый дом. «Отлично помню день переезда, — вспоминал Николай Герасимович. — По старому обычаю все двинулись к новому дому, неся с собой нехитрый скарб — кто что. Я нес помело и замыкал шествие. Мне сказали, что на помеле должен сидеть домовой, который всегда живет где-то под печкой и в день переезда последним покидает старое пепелище. Я ехал на длинном шесте, как на коне, не без робости, но и не без детской гордости…»
Архангельский Север — край бескрайних земель и лесов, родина свободолюбивых людей. Копыта монголо-татарских коней не топтали эту святую землю, здесь никогда не угасал огонь русской государственности и национальной культуры. Закаленный в постоянной борьбе с суровой природой, северный крестьянин никогда не гнул спину перед боярами и дворянами. Здесь никогда не было крепостного права в его законченной форме. Эти обстоятельства обусловили присущий северянам дух вольнолюбия, сознание своей независимости, утвердившееся еще со времен демократического Великого Новгорода. Здесь жили испокон века люди сильные, мужественные, предприимчивые и трудолюбивые.
Основой воспитания в крестьянских семьях был неустанный труд. Вновь обратимся к воспоминаниям адмирала о его детских годах: «Ходил я по грибы, ягоды. Особенно любил собирать рыжики — у нас их обычно солили на зиму целыми кадками. Мать часто поджаривала их с картошкой, притомив в русской печке. Я очень любил это кушанье. Из ягод больше всего собирали бруснику. На зиму ее тоже замачивали в большой кадке. Чтобы заполнить кадку до краев, потрудиться приходилось на совесть. Этой наукой овладевали все наши деревенские мальчишки задолго до школы». Места вокруг Медведок грибные. На зиму крестьяне в русской печке сушили белые грибы и красноголовики. До сих пор помимо рыжиков здесь заготовляют грузди, необычайно вкусные, в собственном соку — грибном желе. Крестьянские семьи запасали на зиму много картофеля и овощей: капусты, моркови, свеклы и репы.
Чтобы вырастить на северной земле хороший урожай, требовалось много труда и терпения. А если на большую семью, да чтобы на всю зиму хватило… Герасим Федорович часто болел и в поле работать не мог, поэтому Николай со старшим братом Савватием помогали матери, как могли, — и в домашнем хозяйстве, и на поле.
Большим трудовым праздником для мальчишек был сенокос. Все жители Медведок и окрестных деревень выезжали на летние работы. Мужчины снаряжали лошадей, точили косы-горбуши, женщины заготовляли продукты, пекли шаньги, пироги и рыбники. Девушки надевали на сенокос лучшие одежды, юноши брали с собой гармошки.
Заливные луга располагались за Малой Северной Двиной, туда на карбасах перевозили лошадей, сельхозинвентарь, котлы и всю необходимую утварь. На сенокосе было строгое разделение труда: мужчины косили, а женщины и девушки ворошили сено фаблями и собирали в копны. На долю мальчишек выпадало возить ароматное сено к стогам, которые вырастали, как огромные фибы, на всем обширном луговом пространстве. После ужина молодежь веселилась. Всю ночь играла гармонь, пели песни, водили хороводы. Утром вставали рано. Старики ворчали на юношей и девушек, которые, не выспавшись, с трудом поднимались на работу.
Любимое дело для многих поколений мальчишек — водить лошадей в ночное. Вечерами подростки собирались у костра и часами разговаривали. С офомным интересом слушали они и бесхитростные рассказы «о родном прошлом» своих дедов, которые также не уезжали в деревню и коротали с молодежью всю ночь у костра. Н. Г. Кузнецов вспоминал: «Они рассказывали легенды о нашем крае. Особенно интересны были сказы о Северной Двине, о Тотьме с ее храмами на берегах Сухоны, похожими на корабли с колокольнями —
