— Я подумал, что, если я напишу это в анкете, меня не возьмут на работу.

— Вы нас обманули.

— Я бросил пить.

— Это уже не имеет значения. Вы предоставили ложные данные и тем самым уже доказали свою непригодность.

Я молча встал и ушел. Вернулся домой. Джан валялась в постели. В своей рваной розовой комбинации. Одна бретелька держалась на булавке. Джан была уже изрядно пьяна.

— Ну что, папочка, как дела?

— Меня не взяли.

— Как так?

— Они не берут на работу гомосексуалистов.

— Ну ладно. Вино в холодильнике. Наливай и ложись.

Что я и сделал.

Спустя пару дней мне попалось объявление в газете. В магазин художественных материалов и принадлежностей требовался помощник в отдел комплектации и почтовой доставки заказов. Магазин находился совсем рядом с домом, но я проспал и пришел только к трем часам дня. Когда я пришел, директор как раз проводил собеседование с кем-то из соискателей. Я не знал, с которым по счету. Девочка- секретарша выдала мне бланк анкеты. Парень, пришедший устраиваться на работу, похоже, производил на директора самое благоприятное впечатление. Они оба смеялись. Я заполнил анкету и стал ждать своей очереди. Наконец меня пригласили к директору.

— Должен вас сразу предупредить. Сегодня утром я уже проходил собеседование в другом месте, и меня туда взяли, — сказал я ему. — А потом я увидел ваше объявление. Я живу совсем рядом, буквально в двух шагах. Я подумал, что было бы здорово устроиться на работу так близко к дому. К тому же я сам немного рисую. В качестве хобби. Я подумал, а вдруг вашим сотрудникам положена какая-то скидка на художественные материалы и принадлежности.

— Для сотрудников скидка пятнадцать процентов. А куда вы сегодня устраивались на работу?

— В «Джонс-Хаммер», компанию по производству дуговых ламп. Начальником отдела комплектации заказов. Их склад находится на Аламеда-стрит, как раз рядом с бойней. Мне сказали, что я могу выходить на работу уже завтра. К восьми утра.

— Ну, у нас тут еще несколько заявлений. Прежде чем что-то решать, я хочу побеседовать со всеми претендентами.

— Я все понимаю. Собственно, я и не очень рассчитывал получить эту работу. Просто решил заглянуть, потому что подумал, что это было бы очень удобно — работать так близко к дому. Мой телефон есть в анкете.

Но если я все же пойду в «Джонс-Хаммер», мне будет уже неудобно от них уходить.

— Вы женаты?

— Да. И у нас есть ребенок. Мальчик. Томми. Три года.

— Хорошо. Мы в любом случае с вами свяжемся, чтобы сообщить о своем решении.

Они позвонили мне в тот же вечер, в половине седьмого.

— Мистер Чинаски?

— Да?

— Вы все еще хотите у нас работать?

— У вас — это где?

— В магазине художественных материалов и принадлежностей «Красочный херувим».

— Ну да.

— Тогда ждем вас завтра в половине девятого утра.

Торговля шла не особенно бойко. Заказов было всего ничего, и все — какие-то мелкие. Бад, директор магазина, зашел на склад. Работы не было никакой. Я курил, сидя за своим столом.

— Когда нечего делать, — сказал мне Бад, — можете сходить выпить кофе в кафе за углом. Но вы должны быть на рабочем месте, когда приедет курьер забирать заказы.

— Да, конечно.

— И следите за тем, чтобы у вас всегда был запас резиновых скребков.

— Хорошо.

— И приглядывайте за товаром. Следите, чтобы никто не вошел через заднюю дверь и ничего не украл. А то тут в округе полно алкашей.

— Хорошо.

— У вас достаточно этикеток «ОСТОРОЖНО: СТЕКЛО»?

— Да.

— Вы их не экономьте. Если закончатся, сразу скажите мне. Товар укладывайте аккуратно, не жалейте оберточной бумаги. И особенно это касается картин под стеклом.

— Не беспокойтесь. Я обо всем позабочусь.

— Вот и славно. А когда будет затишье, непременно сходите и выпейте кофе в кафе за углом. Там у них есть одна официантка с огромными сиськами. Вы должны это увидеть! Она носит блузки с глубоким вырезом и наклоняется низко-низко, так что все прямо вываливается наружу. И у них всегда свежие пирожки.

— Хорошо.

Мэри Лу работала в административном отделе. Она была стильной девчонкой. Ездила на «кадиллаке», которому было три года, и жила с мамой. Мэри Лу всячески скрашивала досуг членов лос-анджелесской филармонии, кинопродюсеров, кинооператоров, адвокатов, агентов по операциям с недвижимостью, хиропрактиков, служителей церкви, бывших летчиков, танцоров балета и прочих работников индустрии развлечений типа борцов и полузащитников на левом фланге. При этом она никогда не была замужем и продолжала работать в административном отделе магазина художественных материалов и принадлежностей «Красочный херувим», причем практически не выходила из комнаты, где стоял ее стол, — разве что только для быстрого перепихона с Бадом в запертом женском сортире, когда она думала, что все остальные сотрудники уже разошлись по домам. Мэри Лу была очень набожной барышней и азартно играла на скачках, но желательно — в Санта-Аните, и предпочтительно — на трибуне с пронумерованными местами. Она отчаянно кидалась на мужиков, но при этом была привередливой и разборчивой. И по-своему красивой. Хотя ей не хватало чего-то главного — необходимого для того, чтобы стать такой, какой она себя воображала.

Мэри Лу принимала заказы, тут же впечатывала их в бланки и одну копию передавала мне. Это входило в ее обязанности. Продавцы, когда не были заняты с покупателями в магазине, подбирали товары по списку, а я только сверял комплектацию заказов и упаковывал их для последующей пересылки по почте. В первый раз, когда Мэри Лу принесла мне бланки заказов, она была в черной узкой юбке в обтяжку, белой блузке, с золотисто-черным шелковым шарфом на шее и в туфлях на шпильках. У нее был симпатичный