были.

– Я буду умницей! Я буду такой умницей! Я ни на шаг от тебя не отойду! Я по тебе очень скучала.

– Я не могу, Тэмми.

Она подошла к холодильнику и взяла пиво.

– Ты просто хуй на меня клал. Все эти твои стихи про любовь – сплошной треп.

– Они были не треп, когда я их писал. Зазвонил телефон. Мой редактор.

– Где ты был?

– В Галвестоне. Материал собирал.

– Я слышал, у тебя чтения в Нью-Йорке в эту субботу.

– Да, и Тэмми тоже хочет поехать, это моя девушка.

– Ты ее с собой берешь?

– Нет, я не могу себе этого позволить.

– А сколько?

– Триста шестнадцать долларов туда и обратно.

– Тебе в самом деле хочется ее с собой взять?

– Да, наверное.

– Ладно, бери. Я вышлю тебе чек.

– Ты это серьезно?

– Да.

– Прямо не знаю, что сказать…

– Не стоит. Вспомни только Дилана Томаса.

– Меня им не убить.

Мы попрощались. Тэмми потягивала пиво.

– Ладно, – сказал я, – у тебя есть дня два-три на сборы.

– Ты хочешь сказать – я еду?

– Да, за тебя платит мой редактор.

Тэмми подпрыгнула и облапала меня. Она целовала меня, хватала за яйца, дергала за хер.

– Ты славнющий мой старый ебила!

Нью-Йорк. Если не считать Далласа, Хьюстона, Чарлстона и Атланты – наихудшее место, где мне доводилось бывать. Тэмми кинулась на меня, и мой хуй восстал. Джоанна Дувр не все себе оттяпала…

В ту субботу мы вылетали из Лос-Анджелеса в 3.30 дня. В 2 я поднялся и постучал к Тэмми. Дома ее не оказалось. Я вернулся к себе и сел. Зазвонил телефон. Тэмми.

– Слушай, – сказал я, – нам бы уже об отлете подумать. Меня в Кеннеди люди будут встречать. Ты где?

– Мне шесть долларов на рецепт не хватает. Я «куаалюды» покупаю.

– Где ты?

– Сразу на углу бульвара Санта-Моника и Западной, примерно в квартале. Аптека называется «Сова». Мимо никак не пройдешь.

Я положил трубку, залез в «фольксваген» и поехал за Тэмми. Остановился в квартале от угла бульвара Санта-Моника и Западной, вышел и огляделся. Аптеки не было.

Я снова забрался в «фольк» и поехал дальше, ища глазами ее красный «камаро». В конце концов я его увидел – пятью кварталами дальше. Я остановился и зашел в аптеку. Тэмми сидела в кресле. Дэнси подбежала и скорчила мне рожу.

– Мы не сможем взять с собой ребенка.

– Я знаю. Мы ее высадим у моей мамы.

– У твоей мамы? Это же три мили в другую сторону.

– Это по пути в аэропорт.

– Нет, это в другую сторону.

– У тебя шесть баксов есть? Я дал Тэмми шесть.

– Встретимся у тебя. Ты собралась?

– Да, я готова.

Я поехал обратно и стал ждать. Наконец я их услышал.

– Мама! – говорила Дэнси. – Я хочу «Динь-Дон»!

Они поднялись по лестнице. Я стал ждать, когда они спустятся. Они не спускались. Я поднялся. Вещи Тэмми сложила, но сама стояла на коленях перед чемоданом, то открывая, то закрывая ему «молнию».

– Слушай, – сказал я, – я отнесу остальные вещи в машину.

У нее было два больших бумажных пакета, набитых под завязку, и три платья на вешалках. И это – помимо чемодана.

Я снес пакеты и платья в «фольксваген». Когда вернулся, она чиркала «молнией» чемодана взад и вперед.

– Тэмми, поехали.

– Подожди минутку.

Она стояла на коленях, дергая зиппер взад-вперед, вверх и вниз. Внутрь не заглядывала. Просто дергала зиппер вверх и вниз.

– Мама, – сказала Дэнси, – яхочу «Динь-Дон».

– Пошли, Тэмми, поехали.

– А, ну ладно.

Я взял чемодан, и они вышли из дому следом за мной.