18 июня Гамсун уехал домой.
У Стрёмма остались записи сеансов психоанализа писателя, которые в 1978 году были переданы в издательство «Гюльдендаль» для расшифровки и возможной публикации. Но стенографические записи врача разгадать не удалось. Сам же Стрёмм говорил в 1958 году, что в основном лечение касалось чувства безумной ревности Гамсуна к Марии, поэтому записи было решено не публиковать еще и по этическим соображениям.
Лечение, надо сказать, принесло свои плоды. Сразу после возвращения в Нёрхольм Гамсун начинает работать над «Бродягами» (другой вариант русского названия — «Скитальцы»), первой частью трилогии об Августе.
Еще раз попытался Гамсун уловить облик того, что меняет историю и зовется прогрессом. Воплощением нового становится главный герой трилогии «Бродяги» (1927), «Август» (1930) и «А жизнь идет…» (1933)[157] предприимчивый Август — мастер на все руки и бродяга.
Хотя Гамсун вновь возвращается к теме социальной отверженности, бессилие Августа на этот раз носит уже необратимый характер.
Критики писали, что довольно сложно определить жанр этих произведений, настолько переплелись в них черты романов реалистического, символистического и философскоплутовского.
«Для повидавшего свет Августа обыденное существование кажется невыносимым: в бедных деревнях люди жили как в дремоте, — все, что зарабатывали, проедали; дети учились только тому, что знали их родители, — и так проходили дни и вся жизнь, — пишет Б. Сучков. — Это инертное существование Август расшатывает, увлекая людей своей безудержной фантазией, гомерическим враньем, посулами, иногда дельными советами, но часто и совершенно непрактичными… В конечном итоге беды навлек Август, его безудержное стремление идти в ногу с цивилизацией.
Вообще все, кого увлекают россказни Августа, так или иначе за это платятся. Его друг Эдвард Андреассен, вовлеченный Августом в бродяжничество, нигде не может пустить корни. Проведя долгие годы в Америке, он, сильный человек, возвращается домой надломленным, потеряв энергию и интерес к жизни. Его жена Ловиса-Магрете, жизнерадостное создание, с успехом боровшееся за существование на собственном маленьком хуторе, после пребывания за океаном превращается в рассеянную, не находящую себе покоя и места женщину, стремящуюся обратно, к призрачной жизни больших городов.
Лишь те люди, кто не гнался за миражами, а прочно держался за родную почву, — крестьянин Эзра, не расстающийся со своим наделом, Паулина — владелица поленской лавки, честное, прямолинейное существо, ее брат, староста Иоаким, — выдерживают превратности времени и, не гонясь за многим, постепенно улучшают жизнь. Иной раз они выступают против Августа, иной раз в союзе с ним, ибо образ Августа многомерен. Раздумывая над его сутью, староста Иоаким изрекает несколько загадочно, что Август есть „…символ, что значит образ или пароль“».
Хотя наиболее сильной является первая часть трилогии, а последняя — самая слабая, все три романа имели оглушительный успех. С 1927 по 1933 год трилогия издавалась множество раз, а романы были проданы тиражами соответственно в 30 тысяч, 25 тысяч и 27 500 экземпляров.
Поскольку завершить работу над первой половиной «Бродяг» Гамсуну удалось уже к концу лета, он смог уговорить и Марию пройти курс психоанализа у Стрёмма. Напомним, что от безумной ревности жена Гамсуна страдала не меньше самого писателя.
Осенью 1926 года семья переезжает в Осло и снимает там виллу. Мария ходит на сеансы к врачу, которому нисколько не верит, и считает его методы смехотворными, но противиться мужу она не смеет, потому что Гамсуну хорошо работается в это время, а для нее хорошее настроение мужа было очень важно.
3 января 1927 года Гамсун начинает повторный курс лечения у Стрёмма и, по приказу врача, снимает отдельную квартиру для себя неподалеку от «семейной» виллы. С Марией он изредка встречается на ступеньках крыльца кабинета Стрёмма, но разговаривать им запрещено, поэтому они лишь улыбаются друг другу.
Возможность работать была так важна не только для Гамсуна, но и для Марии потому, что материальное положение писателя было не таким уж прочным.
Часть денег он потерял сразу после Первой мировой войны, когда многие банки разорились. Кроме того, в 1924 году Гамсун купил 200 акций норвежского отделения датского издательства «Гюльдендаль», которое с 1902 года было его постоянным издательством. Всего было 1200 акций, и их купили люди, имеющие отношение к литературе.
Сначала положение норвежского издательства выглядело весьма плачевным: акционеры задолжали много денег датчанам, у которых и купили филиал, и только благодаря невероятному коммерческому успеху трилогии Гамсуна норвежский «Гюльдендаль» и его директор и друг писателя Харальд Григ смогли выплатить датскому «Гюльдендалю» долг.
Издательство было обязано Гамсуну самим своим существованием. Когда же в 1931 году писатель решил продать «Гюльдендалю» все права на свои написанные книги, он получил за них 200 тысяч крон, которые были выплачены немедленно. Гамсун решил все свои денежные проблемы, но в свойственной ему манере тут же потратил большую их часть на благотворительность: 25 тысяч крон перечислил на счет Союза художников Норвегии, 25 тысяч крон — на счет Союза писателей Норвегии и еще 50 тысяч крон пожертвовал двум детским домам.
В 1933 году он решил выкупить свои права обратно, поскольку, как он заявил Григу при встрече, ему не нравилось «чувство, что он сам себе не хозяин». Григ согласился на сделку. Но в 1938 году Гамсун вновь решает продать права издательству, и тут уж Григ был вынужден ответить отказом: слишком нестабильна стала экономическая ситуация в мире.
Денежный вопрос всегда волновал Гамсуна — но не «корысти ради», а в интересах семьи и детей.
Дети от второго брака всегда жили с ним и в полной мере пользовались деньгами отца. А вот с Викторией, дочерью от Бергльот Бек, дело обстояло иначе.
В 1920 году Гамсун, как мы помним, послал ее учиться во Францию и при этом не скрывал, что у него есть свои планы на ее будущее.
Виктория поехала во Францию и вышла там замуж за англичанина, уехала в Англию, но вскоре вернулась обратно. Молодые супруги Чарльстон купили себе небольшую усадьбу во Франции и занялись земледелием, точно так же, как и сам Гамсун, и это было то, что он советовал делать другим, — но только не дочери Виктории, которая должна была стать светской дамой и выйти замуж за американского миллионера.
