— Я хочу видеть Такера, — объяснил Эндерби.

— Это невозможно. — Старик закрыл дверь.

Таг снова постучал. На сей раз изнутри донесся голос:

— Ты не можешь видеть его без ордера, а помощника шерифа, который может выдать ордер, сейчас нет. Не беспокой меня!

— Я хочу видеть Такера, — повторил Эндерби.

— Слушай, кто ты такой? — заревел разъяренный надзиратель.

— Меня зовут Таг Эндерби.

Дверь распахнулась.

— Тот, что взял Такера в гостинице? Ты лжешь! — заявил бывший старатель.

— Именно я взял Такера.

— Ты Таг Эндерби, да?

— Да.

— Не похож, — усомнился тюремный надзиратель.

— В конце концов, смотреть не на что, — согласился Таг.

Внезапно тюремщик ухмыльнулся.

— Ладно, — проговорил он. — Думаю, что ты — это он. Заходи.

Надзиратель распахнул дверь, даже пожал Эндерби руку и снова ухмыльнулся.

— Меня зовут Питерс.

Таг сказал, что он рад познакомиться.

— Зачем ты хочешь видеть Такера? — поинтересовался тюремщик.

— Хочу провести с ним некоторое время, — сообщил Эндерби. — И задать ему несколько вопросов.

— О чем? Мне нужно знать. Это моя обязанность.

— Я понимаю. Можешь пойти со мной и слушать. Такер сейчас в жутком настроении. Его превратили в плохого человека. Но я знал его, когда у него было все в порядке, и мы дружили. Хочу сказать ему доброе слово, вот и все.

— Да? — удивился Питерс. — О, у тебя есть сердце, приятель. Тогда иди туда и поговори с ним, если хочешь. Мне нужно еще кое-что сделать в конторе. Думаю, поймав его, ты не станешь теперь отпускать его на свободу?

— Да вряд ли! — отмахнулся Таг. — Хотя никогда нельзя поручиться.

Тюремщик хихикнул:

— Это верно. Никогда нельзя поручиться. Лучшие становятся худшими, а худшие в один прекрасный день превращаются в лучших. Ладно, иди. Я полагаю, его стоит немного подбодрить. Его повесят завтра, а оно наступит для бедняги очень скоро. И это совсем не так весело, как Рождество!

Итак, Эндерби остался один, его самое большое желание исполнилось — он мог поговорить с Такером.

В маленькой комнате находились четыре клетки. В сезон сгона скота они бывали набиты людьми до отказа, но сейчас стояли совершенно пустыми, если не читать Такера, сидящего в дальнем углу. На него не надели наручников. Тяжелые стальные прутья и замок на двери надежно удерживали преступника в руках закона.

Такер сидел на койке, опустив голову на сжатые кулаки, а его локти, в свою очередь, опирались на колени. Бандит не поднял глаза, когда Эндерби подошел к нему.

— По чьему следу ты скачешь? — поинтересовался Таг.

— По следу, ведущему на волю, — отозвался Такер, все еще не глядя на вошедшего.

— Не так плохо, — заметил Эндерби.

— Да, по следу, ведущему на волю, — повторил бандит. — Он короткий, но все равно отправил меня в ад!

— Они сфабриковали на тебя дело?

— Нет. Дело не сфабриковали. Но они меня заполучили.

— Я не знал, что ты убийца, Такер… до прошлой ночи.

— Прошлой ночью я был дураком, — ответил бандит. — На самом деле это единственная грязная игра, в какой я когда-либо принимал участие. Я скажу кое-что. Старик хотел, чтобы я прострелил голову Чемпиона и не дал ему ни одного шанса. Но я не собирался так поступать. Я хотел, когда он войдет в дверь, крикнуть и дать ему возможность выхватить револьвер, устроить перестрелку. Ты мне веришь?

— Верю, — усмехнулся Эндерби. — Почему бы и нет? Я всегда считал тебя порядочным человеком, Так.

Бандит поднял на него изумленные глаза.

— К чему все это? — осведомился он. — Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы посмеяться надо мной? Ты всегда был выше этого!

— Нет, я пришел сюда не затем, чтобы посмеяться над тобой. Но в чем тебя обвиняют, Так, помимо того, что случилось в номере гостиницы?

— Три или четыре года назад я спутался с большой рыжей головой шведа.

— Рыжей головой?

— Да. Рыжей, какие они обычно бывают. Тебе бы понравился такой цвет волос. — Несмотря на все свои проблемы, Такер улыбнулся, вспомнив о знаменитой ненависти Эндерби к людям с рыжими волосами.

— Не могу обвинить тебя за то, что ты имел дело с рыжим, — заявил Эндерби.

— Это была честная драка, — продолжил Такер. — Хотя началась нечестно. Потому что он подошел ко мне сзади, с ножом. Я ухитрился вывернуться и загнал в него пулю. Но когда его нашли мертвым, нож где-то затерялся в высокой траве. Руки шведа оказались пустыми. При нем не было револьвера. Вот почему это сочли убийством, ясно тебе?

— Да. Понимаю. Такое можно считать убийством.

— Да. И повесить меня за него, что сейчас и собираются со мной сделать.

— Возможно, тебе помогут адвокаты, Такер.

— Адвокаты на этот раз не помогут, — твердо заявил бандит. — Парни знают, что я был в банде Мэлли. Любой суд в горах вздернет меня за это. В конце концов, может, они и правы. Не знаю. Я много думал с тех пор, как очутился за этими прутьями.

— Такер, — начал Эндерби, — предположим, кто-нибудь войдет в эту тюрьму сегодня вечером, откроет двери и выпустит тебя. Что тогда?

Бандит пристально посмотрел на него:

— Ты не искушаешь меня, верно?

— Просто спрашиваю. Что тогда?

— Спроси мертвеца, хочет ли он вернуться к жизни! — воскликнул Такер.

— Скажу короче. Нужно сделать для меня одну работу. Что думаешь?

— Что-нибудь вроде прыжка со скалы? Назови работу, и я назову человека, который ее сделает или погибнет во время попытки.

— Это все, — заключил Эндерби. — Надеюсь, вернусь сегодня вечером. Ложись и поспи немного. Тебе придется много скакать верхом, когда ты проснешься.

— Таг, — проговорил Такер, внезапно подскочив к решетке, — я не знаю, что сказать тебе.

— Не говори ничего. Просто отдыхай и жди меня. Я приду за тобой.

— Даешь слово?

— Даю слово.

— Черт побери! — пробормотал сквозь зубы Такер. — Я предпочитаю твое слово чьей-нибудь клятве на Библии! Таг, храни тебя Бог… до тех пор, пока ты не придешь за мной! Я знаю твои руки… Нет таких замков в этой тюрьме, которые оказались бы для тебя трудными!

Эндерби вернулся к гостинице и на террасе обнаружил умирающего от скуки Чемпиона, слушающего болтовню Генри Бентона. Рей тут же вскочил.

— Есть новости? — поинтересовался он, поднимая брови.