их осталось только двое.

— Как ты мог узнать? — удивился Дэвон.

— Каждый, кто не рожден слепым, может различить, да и слепой тоже, если пощупает землю. Я видел четкие следы на мягкой земле каньона, до самого его конца, куда гнали коров. Потом шестеро исчезли. Куда? Я вернулся посмотреть и все понял. Они вернулись, чтобы поджечь дом!

Далее, продолжая растирать ногу, Гарри молча выслушал все до конца и только тогда высказался:

— Мне все становится яснее и яснее.

— Ну уж конечно! — возмутился Джим. — Дом сожгли дотла, всех коров Уолта куда-то угнали, а ему все ясно. Как это понимать? Уж снизойди до нас, поясни, что ты имеешь в виду.

— Нельзя представить, чтобы после сильного дождя вся вода текла только в одном направлении, — изрек Гарри. — Кто бы ни хотел утопить нас, он решил, что игра для него становится трудноватой. Ему не удалось купить Уолта, он не смог покончить с ним с помощью наемного убийцы, он не сумел столкнуть его в адский огонь при посредстве хорошенькой девушки, лучшей из всех, кто здесь есть. Тогда он впал в уныние и потерял сон. И сказал себе, что соберет все силы, но сотрет нашего старину Уолта в порошок, он поглотит его так же, как губка впитывает воду! И начал! Наскреб кучу бандитов и прежде всего напустил их на наше ранчо.

Ну что ж, кое-чего он добился, однако сделал два неверных шага. Во-первых, угнал наших коров. А они слишком дороги, чтобы уходить с ними далеко. Ему придется переменить тавро и пригнать их обратно в Уэст-Лондон. Но вот когда он захочет продать этот скот на мясо, у него возникнет новая трудность. Должен я говорить почему? Конечно должен. Хотя, Джим, не надо учиться в школе, чтобы догадаться.

— Черт возьми! — отозвался тот. — Уж не хочешь ли ты, чтобы мы следили за шкурами у мясников?

— А почему нет? — пожал плечами Гарри. — Это может очень даже хорошо получиться. Ведь мы с тобой знаем рисунок шкур некоторых коров так же хорошо, как лица друг друга. И когда мы начнем отслеживать коров, то узнаем и болезнь, от которой они пали! — Гарри даже причмокнул от удовольствия, обдумывая эту перспективу. А потом поинтересовался: — Джим, а они угнали ту беспутную коровку горчичного цвета?

— Наверняка, Гарри.

— Тогда они легко попадутся. Потому что ни один белый человек не сможет ошибиться насчет ее шкуры. Но угон коров — не единственная вещь, которая выдаст этих негодяев. Есть и еще кое-что, друзья! Тот, кто хочет устранить Уолта и прибрать к рукам его ранчо, наделал так много бесчинств, что они не смогли уместиться только на одном склоне нашего холма. Посмотрите, и вы увидите, что все поставлено вверх дном вокруг всего Уэст-Лондона! Те же самые следы, которые идут от нашего ранчо, должны быть и в том месте, откуда эти ребята выезжали к нам. Все, словно корни, должно сходиться к одному развесистому дереву. Ты понимаешь меня, Джим?

— Конечно, — подтвердил тот. — Я улавливаю смысл. Но вот не знаю, сможем ли мы сохранить головы на плечах.

— Так уходите и не беспокойте меня больше! — заявил Гарри. — Мне еще надо поспать. Завтра будет трудный день!

Джим устроился на ночь на одной кровати с Гарри, а Дэвон ушел в свою комнату, где проспал крепким сном до утра, пока Джим не постучал к нему в дверь:

— Вставай, Уолт! Гарри уже ушел к новой тюрьме шерифа, послушать, что там говорят. По-моему, нам с тобой стоит тоже туда сходить! Лучше все услышать своими ушами, как любит утверждать Гарри. Сегодня утром дилижанс, который шел в Оберн, был ограблен. Все окрестности залиты кровью и полыхают адским огнем!

Дэвон тут же оделся, и они с Джимом пошли к тюрьме. А пока шли, Джим бурно восхищался своим другом:

— Хорошо работают мозги у старика Гарри! Будь я проклят, если это не так! Ты только посмотри на него и сразу поймешь, что у него на уме. Он понял, что эти подонки, замахнулись на многое и не остановятся на достигнутом. Очень скоро они обнаружат себя.

Когда они подошли к тюрьме, то увидели, что там собралась чуть ли не половина города. Люди стояли группками и возбужденно разговаривали, а более сотни всадников, оказывается, поехали прочесывать окрестности города. Вскоре Уолтер и Джим были посвящены во все подробности жестокого преступления.

Дилижанс с семью пассажирами и более чем двумя сотнями фунтов золота выехал из Уэст-Лондона на рассвете и был ограблен всего в двух милях от города.

Грабители действовали дерзко. Первыми же выстрелами они перебили всю шестерку лошадей и буквально изрешетили пулями охранника, а тяжело раненный кучер свалился лицом вниз на дорогу, упал без чувств в пыль.

Страшно перепуганные пассажиры, побросав свои вещи, выскочили из дилижанса и в панике, словно кролики, бросились в кусты на другой стороне дороги. А как только первый момент смятения миновал, люди в масках попрыгали со скал, где они скрывались, и захватили дилижанс.

Заключительным актом этого насилия стал поджог дилижанса. Он превратился в кучу золы, с торчащими из нее черными железными частями.

Жестокость разбойников была столь велика, что, когда им показалось, будто кучер, лежащий на дороге, шевельнулся, они перевернули его на спину и один из них пнул его ногой по лицу, чтобы тот подал признаки жизни. Кучер, хотя и пришел в сознание, лежал неподвижно, не подавая вида, что жив, тогда они оставили его в покое и удалились.

После этого некоторые из пассажиров побежали обратно через лес в Уэст-Лондон и подняли тревогу. Шериф тут же выехал на место происшествия. Он отправился по следам беглецов, а тяжело раненного кучера доставили в город. Его поместили в тюрьму, потому что несколько комнат ее нового здания шериф превратил в некоторое подобие больницы. Теперь несколько мужчин и доктор неотступно дежурят около раненого и записывают каждое слово, слетающее с его губ, чтобы передать толпе, ожидавшей снаружи.

Уэст-Лондон был грубым городом, но жестокость этого преступления была чересчур даже для его крепкого желудка. Люди жаждали отплатить кровью за кровь. Все находящиеся около тюрьмы с нетерпением ждали вестей, которые мог принести им отряд шерифа или кто-то из других разведчиков. В ущелье Тимбэл в этот день едва ли стукнул по головке бура хоть один молоток, потому что ждать пришлось долго — шериф и другие не возвращались в течение многих часов.

Старик Гарри отыскал в толпе своих друзей и рассказал им, что ему удалось узнать. Для Дэвона самое важное заключалось в его последних словах: оказывается, прежде чем началось нападение, до слуха пассажиров долетел принесенный ветром длинный пронзительный свист, словно призыв какой-то неизвестной птицы.

Потом все трое прошли по улице и позавтракали в ресторанчике, который содержали двое китайцев. Когда они глотали ветчину и яйца, Дэвон сообщил им, что считает свист, который упомянул Гарри, очень важной уликой и что дилижанс скорее всего ограбили те же самые люди, которые были наняты напасть на него. И он рассказал старикам, как преследовал Джерри Нунэна и встретил в лесу Пруденс Мэйнард.

Джим и Гарри посчитали его рассказ очень важным и потребовали, чтобы Уолт, как только он сможет, отвел их в лес, на то самое место, где наткнулся на девушку. Было совершенно ясно, что она каким-то образом связана с этой кровожадной компанией.

Дэвону это предположение было очень не по душе. Он хотел даже отказаться от преследования этой вероломной и опасной девушки, но ему было трудно облечь свои возражения в слова. Поэтому уже через десять минут все трое были в окрестностях Уэст-Лондона. Старые следопыты с винтовками, а Уолтер — только с револьвером.

Джим без труда обнаружил след на противоположном берегу ручья, текущего через прогалину. Теперь можно было его проследить. Он вел вверх по склону к тому месту, где Дэвон встретился с Пру Мэйнард. Разглядывая отпечатки лошадиных копыт, Джим принялся их толковать: