При виде меня Картер тотчас выбрался на берег и с ухмылкой протянул руку. Я поспешно отступил.

— Ты, длинный бурдюк ядовитого пойла, какого черта ты теперь лезешь ко мне с рукопожатиями? — сердито крикнул я и, повернувшись к Лэнки, объяснил: — Вот этот самый тип подзуживал толпу линчевать меня в танцзале!

— Он? — Лэнки смерил Картера тяжелым взглядом.

— Конечно я, — весело признал тот. — А почему? Да потому, что я хотел заполучить его для нас, точнее, для себя. Ты думаешь, мой мальчик, я позволил бы им тебя вздернуть? Да у меня наготове был десяток людей, только и ждавших моего сигнала. Они мигом пробились бы сквозь эту толпу дуралеев, освободили тебя и увели прочь. Я вел свою собственную игру, партнер, и готов был чем угодно рискнуть, только бы заполучить тебя к нам, потому как с первого, мимолетного взгляда понял: «Такого молодца Дон Педро оценит на вес брильянтов!» И погляди, как здорово все сработало?! Ты здесь, со мной, и Дон Педро будет безумно счастлив тебя видеть! Вот почему я протягиваю тебе руку, парень!

Он стоял, улыбаясь и прямо-таки сияя от радости, а я топтался в полном смятении, не зная, то ли отойти подальше от такой заразы, как его гнусная лапа, то ли расквасить ему нос и столкнуть в воду. Но тут в игру вступил Лэнки:

— А, так ты — один из ребят Дона Педро, братец?

— Да, — без запинки ответил этот длинный, тощий лицемер. — Я его друг и компаньон, а Дон Педро — такой человек, чья дружба дорогого стоит, уж поверьте мне на слово! Вот это настоящий мужчина!

— Ну, да, — кивнул Лэнки. — Любой слыхал о Доне Педро, но, по-моему, даже его собственные люди не знают, кто он такой, и никогда не видали ничего, кроме кольца с печаткой!

— Это потому, что Дон Педро не может доверять большинству джентльменов, с которыми имеет дело, — охотно объяснил Реджинальд Ченнинг Картер. — Суть в том, друзья, что в этом мире не так много людей, с кем можно близко сойтись, заранее зная, что не навлечешь на -свою голову беды. Дон Педро, имея на сей счет кое-какой печальный опыт, стал немного подозрителен и нелюдим. Но вы оба, ребята, сделаны из того теста, которое ему по вкусу. Таких он всегда хотел бы видеть рядом с собой!

— Хотел бы? — с самым простодушным видом переспросил Лэнки.

Как раз в этот момент с тропы, бегущей вдоль берега реки, послышался грохот копыт, а минуту спустя из-за поворота, стремительно приближаясь к нам, вылетело около десятка всадников.

— Давай-ка уберемся отсюда поживее, Лэнки! — шепнул я другу.

Картер успокаивающе взмахнул обеими руками:

— Все в порядке, парни, это скачут свои. Будь они малость порасторопнее, нам не пришлось бы так прытко удирать от Лорена Мэйса и его банды наемников. Мы бы развернулись и слопали их с потрохами.

Физиономия Картера дико исказилась от злобы, и, могу вам сказать, в тот момент он здорово смахивал на голодного зверя, жаждущего отведать свежей крови.

Я уже поворачивал пегого, и тот, проворный, как кошка, готовился рвануть не менее прытко, чем отпущенная на свободу свернутая часовая пружина, ибо великолепно чувствовал мое настроение, — между всадником и любящей его лошадью всегда существует особого рода взаимопонимание, и все чувства мгновенно передаются от одного другому. Но Лэнки снова меня удивил:

— К чему такая спешка, Нелли? Раз твой друг сказал, что все в порядке…

Услышав, как он назвал Картера моим другом, я чуть не вывалился из седла. Ведь мой долговязый спутник все прекрасно знал об этом мерзавце: и как тот подзуживал кэтхильцев линчевать меня в танцзале, и как настраивал против меня общественное мнение, когда я сидел в тюрьме.

Но, помимо слов Лэнки, еще кое-что удерживало меня здесь. Враждебность ко мне Картера, его дьявольская злоба казались настолько необъяснимыми, что я все время ломал голову, пытаясь понять, какой черный умысел за этим таится, а теперь Картер назвал хоть какую-то причину своего поведения, пусть странную и притянутую за уши, но все-таки причину.

Во всяком случае, если Лэнки собирался что-то сделать, это было достаточно хорошо и для меня. Где был он, там следовало оставаться Нельсону Грэю. И потом, в характере этого человека было еще много такого, что мне обязательно хотелось изучить.

Не успели все эти соображения промелькнуть у меня в голове, как те ребята, что вылетели из-за поворота, с радостным гиканьем и громкими приветственными возгласами подскочили к нам. Картер выступил вперед и взмахом руки остановил их.

По этому знаку все рванули поводья и остановили лошадей на расстоянии одного-двух корпусов от нас способом, хорошо известным ковбоям и опытным наездникам. Это отнимает массу энергии и у человека, и у лошади, но парни все равно предпочитают тормозить именно так.

Едва эти люди замерли, Картер обрушил на них громы и молнии:

— Где вас черти носили? Почему вас не было на тропе в пяти милях отсюда полчаса назад, как было ведено?

— Мы слишком поздно получили приказ, — объяснил один из парней.

— То есть как это поздно? Что случилось с Бенчем? — потребовал ответа Картер.

— Лошадь провалилась в яму на дороге, повредила ногу и сбросила Бенча. Бедняга рухнул на землю и сломал ключицу, потому-то его и нет с нами. Короче, остаток дороги Бенч проделал пешком, и хотя малый бежал так, что едва не помер, распоряжение мы получили поздновато.

— Да, Бенч сломал правую ключицу и пока не сможет стрелять, — вступил в разговор еще один всадник.

На какую-то долю секунды рот Картера скривился, как от боли, и он недовольно проворчал:

— Из-за того, что вы, мальчики, припозднились, Гарри Уэйленд лежит теперь на дороге мертвый.

— Да, — протянул кто-то из головорезов, — это чертовски плохо, но Гарри Уэйленд никогда не умел пошевеливаться. Там, откуда он пришел, найдется немало парней ничуть не хуже.

— А там, куда отправитесь вы, их еще больше, — отрезал Картер, — и гляди, как бы не пуститься в дорогу немедленно!

Тот, кому он это сказал, был здоровенным детиной весьма устрашающего вида, но, услыхав такие слова, мигом заткнулся. Ясно, что банда находилась в полном подчинении у Реджинальда Ченнинга. Среди подручных Дона Педро он, несомненно, занимал высшую ступень.

Немного помолчав, Картер продолжал уже совсем другим тоном:

— Если бы не эти два джентльмена, нас тоже настигли бы Лорен Мэйс и его чертовы наемники, но эти ребята отвлекли Мэйса на себя. Это лучшее, что я когда-либо видел в жизни! Эх, поглядели б вы, что Лэнки и Нельсон Грэй проделали сегодня, ради нас троих выступив против четырнадцати стрелков! — Он повернулся к Лэнки: — И Дон Педро услышит об этом, обещаю! А теперь поедемте с нами и — захотите вы присоединиться или нет — можете провести в лагере ночь и принять решение утром. В пяти милях отсюда всех нас ждет удобный ночлег.

Я попытался поймать взгляд Лэнки, но потерпел полную неудачу. А ведь долговязый, с его поразительной чувствительностью, обычно реагировал мгновенно. Поэтому я догадался, что Лэнки отлично известно, какие мысли бродят у меня в голове, и он нарочно отворачивается, не желая публично игнорировать мои знаки.

Но само собой, я никак не мог пойти против его желаний, и в результате мы поехали вместе с этой бандой висельников. Каждый из них принадлежал к шайке Дона Педро. Нечего и говорить, все бандиты и выглядели соответственно. Такого множества грубых, подлых и свирепых рож мне еще никогда видеть не приходилось.

Там было трое то ли мексиканцев, то ли метисов, один чистокровный негр, с физиономией, словно нарочно созданной, чтобы играть роль дьявола из мрачнейшей части преисподней. Но даже он не производил такого отталкивающего впечатления, как некоторые из белых. Конечно, первым в списке чудовищ для меня стоял Картер, но кое-кто из ехавших рядом соплеменников вполне мог составить ему конкуренцию. Похоже, эти люди распрощались со всем, что подобает человеческой природе. Или, по крайней мере, мне так казалось. В свое время мне доводилось сталкиваться с преступниками и убийцами,