решить даже самую элементарную проблему. В конце концов Джейка это стало раздражать.
Но самое странное заключалось в том, что ему
Отогнав мысли об Эйми и Мэгги, Джейк включил рабочую лампу, стоявшую на дубовом столе, придвинул блокнот для зарисовок и принялся делать эскизы внешней системы освещения для Хаверс-Хилл.
Красный сарай, в котором он работал, стал его прибежищем с тех пор, как он переехал в этот дом. Здесь было много свободного пространства, что способствовало работе, будь то разработка световых эффектов, сборка и починка ламп и прочего электрического оборудования на верстаке или рисование на мольберте у широкого окна, расположенного в дальнем конце сарая. Эти три части помещения были отделены друг от друга. Мебели в сарае было немного. В основном в нем находились вещи, необходимые для работы. Единственным предметом роскоши здесь был проигрыватель для компактных дисков, так чтобы можно было при желании послушать музыку.
Джейк поработал над схемами и эскизами около часа, после чего снова набрал номер Эйми. Там по- прежнему никто не отвечал, и он вернулся к своим чертежам. Джейк легко входил в работу, перерывы не мешали ему быстро сосредоточиться.
В девять часов он закончил ее, выключил свет и вернулся в дом. Вынув из холодильника холодное пиво и сделав себе сандвич с сыром и помидорами, Джейк перешел в гостиную. Он включил телевизор, устроился в кресле и стал есть, рассеянно переключая каналы. Его мысли все время сбивались на Мэгги, он скучал по ней, тосковал, желал ее – и ничего не мог поделать с этим.
Когда зазвонил телефон, Джейк вскочил и в надежде, что это она, схватил трубку.
– Это я, Джейк, – раздался голос Эйми. – Я два дня пытаюсь до тебя дозвониться. Почему ты мне не перезвонил, Джейк?
– Я звонил, Эйми. – Джейк пытался скрыть раздражение. – Я прослушал твое сообщение вчера вечером, когда пришел с работы. Позвонил тебе – никто не ответил. Сегодня утром я звонил вам в магазин, но мне сказали, что у тебя выходной. А сегодня вечером я не успел снять трубку – мне не хватило буквально нескольких секунд, я сразу же перезвонил тебе, но ты, наверно, сразу куда-то ушла.
– Я ходила в кино с Мэвис.
– Понятно. – Он кашлянул. – Ты сказала, что тебе срочно надо со мной поговорить. О чем?
– Это очень важно.
– Объясни, Эйми, я слушаю, – сказал Джейк, усаживаясь на подлокотник дивана. Ответа не последовало, и он произнес ровным тоном: – Ну же, Эйми, рассказывай, в чем дело.
– Не по телефону. Мне необходимо увидеться с тобой лично. Ты не мог бы приехать?
– Сейчас?
– Да, Джейк.
– Эйми, это невозможно! Слишком поздно! Уже десять, а мне завтра рано вставать. Если это так важно, давай поговорим сейчас.
– Нет! Мне необходимо тебя видеть.
– Сейчас я в Нью-Милфорд не поеду, так что расстанься с этой мыслью.
– А завтра? Нам действительно необходимо срочно встретиться.
– Ладно, – нехотя согласился он.
– Так значит – завтра вечером, Джейк? Мне приготовить ужин?
– Нет, это лишнее, – ответил он и начал на ходу импровизировать: – Завтра утром мне надо будет поехать в Нью-Милфорд, чтобы купить кое-какое оборудование. Оно необходимо мне для работы в Южном Кенте. Я могу освободиться около полудня и пригласить тебя пообедать.
– Хорошо… Но было бы лучше, если бы ты приехал сейчас…
– До завтра, Эйми, – твердо сказал он. – Спокойной ночи.
– Пока, Джейк, – еле слышно проговорила она и повесила трубку.
Позже, раздеваясь, Джейк задавался вопросом, правильно ли он поступил, согласившись встретиться с Эйми. Несомненно, она опять будет ныть и пытаться отговорить его от развода. Она и так тянет резину – ее адвокат до сих пор с ним так и не связался. Джейк даже не был уверен, что она еще раз у него была. Если он хочет освободиться, то должен сам предпринять какие-то шаги, взять инициативу в свои руки. Эйми, как обычно, неспособна ни на какие поступки.
На следующий день, когда они встретились, первое, что заметил Джейк, была попытка Эйми подправить свою внешность. Ее жидкие волосы были забраны назад в хвост и перехвачены голубой лентой, кроме того, она была слегка подкрашена.
Однако, сидя напротив нее за столиком в нью-милфордском кафе «Уэйфэйрс», куда привел ее пообедать, он решил, что вид у нее утомленный. «Ей всего двадцать восемь лет, а она кажется гораздо старше, изможденнее», – подумал Джейк. Хотя ничего нового в этом открытии не было – за последние несколько лет она изрядно потускнела. Эйми быстро увяла. Джейка это по-настоящему огорчало, он не мог смотреть на нее без жалости. В сущности, Эйми неплохой человек, просто она несобранная, замкнутая и унылая личность.
Они болтали о пустяках, просматривали меню, сообща выбирали, что заказать. В конце концов они остановились на салате «кобб» и чае со льдом. Когда официантка приняла заказ и они остались одни, Эйми спросила:
– И какой же работой ты занимаешься в Кенте?
– Это ферма, – объяснил он. – Очень старый дом. Живописнейшее место. Моя задача не из легких, особенно в том, что касается дома. Кроме того, я работаю над освещением участка – сада и бассейна. Это очень серьезный заказ, мне повезло, что я получил его.
Она кивнула.
– Я знаю, тебе нравится сложная работа, где ты можешь фантазировать. У тебя это хорошо получается, Джейк.
– Спасибо. – Он пристально на нее посмотрел и осведомился: – Так о чем ты хотела со мной поговорить, Эйми?
– Давай вернемся к этому после ленча.
– В чем дело, Эйми? Ты звонила мне в течение двух дней, утверждая, что тебе срочно необходимо со мной встретиться, а теперь хочешь отложить разговор.
Она кивнула. Ее губы упрямо сжались.
– Ладно, Эйми, – вздохнул Джейк. – Только имей в виду, что через пару часов мне надо возвращаться на работу.
– Мама считает, что нам не следует разводиться, – выпалила она и поспешно глотнула воды, глядя на него поверх стакана.
– Знаю, – отозвался он, чуть прищурившись. – Ты за этим хотела меня видеть? Обсудить целесообразность развода? На тебя давит мать?
Она покачала головой.
– Да нет.
Джейк склонился над столом и вперился в нее взглядом.
– Слушай, Эйми, мне очень жаль, что у нас ничего не получилось, правда. То есть… ты же знаешь, что такое нередко случается.
Прежде чем Эйми успела ответить, появилась официантка, которая поставила перед ними тарелки с салатом и чай со льдом.
Некоторое время они ели в полном молчании. Точнее, ел Джейк, а Эйми лишь ковыряла в тарелке.
Наконец она отложила вилку и откинулась на спинку стула.
Джейк посмотрел на нее, слегка нахмурившись. Эйми вдруг побледнела сильнее, чем обычно, и ему показалось, что она вот-вот расплачется.
– В чем дело, Эйми? Что случилось? – спросил он, кладя вилку на тарелку. Она не отвечала, а лишь испуганно смотрела на него. Джейк мягко переспросил: – Что с тобой, милая?
