когда-то считал, что знает обо всем на свете лучше всех.

Теперь, в свои шестьдесят восемь, он не был уверен в этом. Несмотря на богатый опыт долгой жизни, он многого не понимает в жизни. Чем дольше он живет, тем сложнее кажется ему мир, тем больше вокруг загадок. Он часто говорил Блер, что больше его ничто не сможет удивить, поскольку он всегда готов предположить худшее. Но он не утратил способности удивляться. Как сейчас, в разговоре с Хлоей.

Они дошли до беседки, стоящей на высоком берегу реки. Дерек поднялся по ступенькам и предложил:

– Давай посидим немного, отсюда прекрасный вид на реку, и мы будем защищены от ветра. Да и мне пора отдохнуть. Прогулка была длинной.

Хлоя послушно последовала за ним в беседку и села рядом на деревянную скамью.

Девушка медленно развязала шарф, сняла вязаную шапочку и провела рукой по волосам, убирая их с лица.

– Чувствуешь себя так, как будто на твои плечи легли все заботы в мире, да, Хлоя?

Она покачала головой.

Дерек посмотрел на девушку повнимательнее и понял, что она готова расплакаться. Он обнял ее за плечи, привлек к себе и нежно прошептал:

– Что ты, детка, успокойся, все будет хорошо.

– Я ничего, дедушка, – с трудом ответила Хлоя, проглотив комок в горле и пытаясь улыбнуться. Ее нижняя губа предательски дрожала.

– Тебе не о чем плакать, детка. Я, надеюсь, не был с тобой слишком резок? Прости, если так, у меня это вышло нечаянно.

– Нет, нет. Ты здесь ни при чем. Честно. Это из-за меня. Как я могла быть такой глупой!

– Что ты имеешь в виду?

– Как я могла так огорчить маму и тебя! Вы так хотели, чтобы я поступила в университет! И она очень расстроилась, когда узнала, что я хочу работать в Лондоне с Гидеоном, а не с ней в Нью-Йорке. Я совсем не хотела никого огорчать, особенно маму.

– Я знаю, Хлоя. Я убежден в этом и уверен, что мама тоже это понимает. В любом случае, ты сказала, что подумаешь об Оксфорде, прежде чем выберешь себе карьеру, независимо от того, пойдешь ли ты работать в «Джардин» или нет. Если ты ей скажешь об этом, ты ее очень обрадуешь, уверяю тебя.

Хлоя поспешно кивнула, нервно кусая губы. Неожиданно ее глаза наполнились слезами.

– Хлоя, дорогая, ну что с тобой, деточка? – Дерек гладил ее по голове, пытался успокоить.

Девушка упрямо молчала, и он озабоченно спросил:

– Может быть, ты не все мне рассказала и тебя беспокоит что-то еще? Ну скажи мне, в чем дело?

Хлоя глубоко вздохнула и наконец решилась:

– Знаешь, честно говоря, я побежала за тобой, чтобы попросить об одной вещи…

От волнения она не смогла продолжать.

Дерек попытался ободрить ее:

– Продолжай. Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все, что в моих силах.

– Это… Это насчет моего отца.

– В каком плане? – спросил Дерек, хотя он сразу же понял, что Хлоя имеет в виду.

– Ну, я хочу узнать, кто он на самом деле. Дерек сокрушенно покачал головой.

– Я не знаю, Хлоя. Клянусь тебе, я не знаю.

– А ты рассказал бы мне, если бы знал?

– Скорее всего да.

– Я считаю, что мама ведет себя неправильно. Ведь я уже взрослая. Я давно знаю, что я незаконнорожденная. Мне кажется, я должна знать, кто мой отец, откуда он, каким он был человеком.

– Я согласен с тобой, Хлоя, – серьезно сказал Дерек. Он действительно так думал.

– Тогда помоги мне, дедушка, прошу тебя.

– Но как, дорогая?

– Поговори с мамой. Она тебя послушает. Скажи ей, что она должна рассказать мне об отце все.

– Она не расскажет. Ты же знаешь свою мать.

– Но почему?

– Я не знаю. – Дерек покачал головой. – Она никогда никому не рассказывала о нем.

– И ты никогда не встречал его? Ты не был с ним знаком?

– Нет, никогда.

– А бабушка?

– Она тоже ничего не знает. Для нас навсегда осталось загадкой, кто он.

– Я даже не знаю, как он выглядел, – прошептала Хлоя, и ее глаза снова наполнились слезами.

– Не плачь, дорогая.

– Дедушка, умоляю тебя, пожалуйста, поговори с мамой!

– Давай, моя милая, сделаем вот что: пойдем и поговорим об этом сначала с бабушкой. Она же у нас такая мудрая!

Блер стояла в центре маленькой гостиной, примыкавшей к ее спальне. Она с удивлением посмотрела сначала на Дерека, затем на Хлою и воскликнула:

– Почему у вас вид заговорщиков? Что произошло?

Ей ответил Дерек:

– Спроси у Хлои, дорогая.

Он торопливо прошел к камину и расположился в кресле у огня.

– Что-нибудь случилось, Хлоя? – взволнованно спросила Блер, пытаясь понять, в чем дело, по выражению лица внучки.

– Я хочу знать, кто мой отец. Я хочу знать о нем все. А мама не хочет рассказать мне ничего. Пожалуйста, бабушка, скажи, ты хоть что-нибудь знаешь о нем? – решительно начала Хлоя. – Прошу тебя, только не уходи от ответа.

Блер несколько растерялась. Она тяжело опустилась в кресло и ответила:

– Но я ничего не могу тебе рассказать, Хлоя. По той простой причине, что сама ничего не знаю о твоем отце. Я ничего не знаю о нем, я никогда не встречалась с ним.

– Но мама должна была хоть что-то рассказать тебе о нем, хотя бы как-то намекнуть.

– Она никогда словом о нем не обмолвилась.

– Но как же… Как она рассказала тебе обо мне, бабушка?

– Однажды она пришла к нам и сказала, что ждет ребенка. Я была очень рада за нее, естественно, я подумала, что речь пойдет о скорой ее свадьбе.

– Но свадьбы не было, из-за того что… – Хлоя резко оборвала фразу и бросилась на софу. Она выглядела очень несчастной.

Дерек и Блер обменялись взглядами, и Дерек сказал:

– Из-за чего, детка?

– Из-за того, что он погиб. Мама говорила, что мой отец погиб в автокатастрофе, и они не успели пожениться.

– Правда? – удивилась Блер. – Для меня это новость…

– Разве она не говорила этого тебе, бабушка?

Блер отрицательно покачала головой.

– Но что же тогда она сказала? – настаивала Хлоя.

– Не так уж много, детка, – сказала Блер и добавила: – Когда я стала говорить что-то о ее предполагаемом замужестве и о том, как я рада за нее, Стиви ответила: «Я не выхожу замуж. Никакой свадьбы не будет». Я навсегда запомнила эти слова и никогда не забуду этот день. В тот день в Лондоне был дождь. Я помню, как подошла к окну и стала смотреть на мокрый сад. Тогда мы жили в Хэмпстеде. Я просто стояла, пораженная ее словами, и мне казалось, что по стеклу стекают не капли дождя, а мои слезы.

– Значит, ты тогда очень расстроилась, бабушка?