На лице друга мелькнуло удивление, потом он улыбнулся.

– Отличная новость! Мы с Гвинет ждали не один год, пока Бог послал нам Блит. Ты уже решил...

– Я не знаю, что мне делать!

– Ты ее любишь?

– Да. – Но осознание этого не радовало Кайрена.

– Она даст тебе ребенка...

– На святки.

– Тем не менее ты решил уехать? – нахмурился Эрик.

– Она будет меня ненавидеть. Она уже ненавидит все английское, что я представляю. А Мэв всегда будет стоять за Ирландию.

– Ты можешь найти с ней взаимопонимание, – ободрил его Эрик. – Она ведь разумная женщина.

– Да, пока я склоняюсь перед ее желаниями. Я делаю все, что от меня зависит, но этого будет недостаточно. Я не могу вечно спасать ее брата. Рано или поздно лорды Пейла обнаружат, где он находится, и потребуют, чтобы я отправил его в Дублин. Боюсь, король Генрих захочет увидеть меня мертвым, а тебя и Гилфорда накажет за мой поступок. Я не могу подвергать вас риску. Как не могу и отпустить Флинна.

– Кайрен...

– Представляешь, как Мэв будет меня ненавидеть, когда Флинна казнят? А если опять начнутся битвы? Я должен воевать, это моя работа. Мэв не поймет и не одобрит. И я потеряю жену.

От этой мысли желудок у Килдэра свело, а сердце больно сжалось.

– Ты уверен?

– Да. Она теперь разговаривает со мной, даже выполнила супружеские обязанности. Может, это продлится месяц или два, возможно, дольше, если мне повезет. Но конец, боюсь, неизбежен.

– И ты не хочешь уезжать от нее? Кайрен покачал головой.

– Это все равно что вырвать у меня сердце.

– Печально, друг мой. – Эрик с сочувствующей улыбкой хлопнул его по спине. – Хотя я люблю свою жену так, что теряю разум, думаю, из нас троих больше всего пострадал ты.

– Полагаю, ты прав, – криво усмехнулся Кайрен. – Но я должен позаботиться о том, чтобы не причинить Мэв лишней боли.

– Ну и что ты решил? Обнимать ее несколько украденных месяцев, сильнее привязывать ее к себе, пока не вторгнется реальность, или уехать? – спросил Эрик.

Его друг всегда умел находить суть дела, и это каждый раз восхищало Кайрена. Но сегодня он видел для себя только одну реальную возможность, и это причиняло ему боль.

– Ты уверен, – продолжал Эрик, – что за те несколько украденных месяцев твоя любовь обретет достаточную силу, чтобы противостоять всем политическим интересам, семейным ссорам и различию ваших характеров?

– Это иллюзии, друг мой, которые никогда не становятся реальными, – ответил Кайрен с горечью, до сих пор ему неведомой. – Я люблю Мэв, но она не любит меня. Поэтому будет лучше, если я покину ее до того, как она начнет меня ненавидеть.

Словно зная его мысли, Эрик спросил:

– Боишься, что вас ждет судьба твоих родителей? -Да.

– Но вы с Мэв совсем другие люди. У вас нет, как у них, причин для вражды. Подумай над этим.

– Доброе утро, Мэв, – окликнул ее через весь зал Эрик. – Не могли бы вы посидеть со мной?

Серьезный вид англичанина заставил се отказаться от утренней прогулки, и она села на скамью рядом с ним.

– У вас все в порядке?

– Да, если не считать беспокойства за друга. – Эрик помолчал. – Я знаю, что не должен вмешиваться, и никогда бы этого не сделал. Но сердце Кайрена в опасности, а поскольку завтра я вас покидаю, то не могу хранить молчание.

– В опасности? Сердце Кайрена?

Она бы расхохоталась, если бы его утверждение не смутило ее.

Эрик кивнул.

– Он никогда не желал обременять себя узами брака. Я давно считал, мы все считали, что такой союз будет ему полезен, ведь больше двадцати лет он не знал настоящей семьи. Конечно, Гилфорд, Дрейк и я, мы любили его и делали, что могли. Но он нуждается в вашей теплоте и нежности.

Мэв кивнула, хотя не понимала, что Эрик пытается ей сказать.

– Вы смущены, – вздохнул он. – Позвольте мне быть с вами откровенным. Почему вы сказали ему о ребенке только после краха мятежа? Вы так сильно хотели, чтобы он уехал?

Она смотрела на друга Кайрена, стараясь понять его вопрос, словно он говорил на неизвестном ей языке.

– Хотела, чтобы он уехал? Нет. Я сказала ему о ребенке, потому что я... Его решение оставить Флинна в Лэнгморе очень меня обрадовало, и я подумала, что он имеет право знать о будущем ребенке.