Серина ходила по комнате, ощущая себя словно в ловушке. Муж ни разу не заглянул к ней. Он лишь выставил охранников, чтобы защитить ее от возможной опасности. Отсутствие его внимания ранило ее больше, чем она могла предположить. Но встреча с ним была бы испытанием куда более трудным. Как она могла увидеть его и совладать со своим желанием? Возбуждение охватывало ее при одном воспоминании о его широких плечах и мускулистой груди. Нет, она не должна с ним встречаться!

Серина понимала, что ведет себя, как последняя трусиха. Если бы Сайрес был жив, то наверняка укорил бы ее за это. Она знала, что не сможет сидеть в своей комнате всю оставшуюся жизнь, но сейчас она казалась себе гусеницей, которая только что превратилась в бабочку и боится покинуть кокон.

Раздался стук в дверь. На пороге появилась Кзффи, . которая принесла Серине утренний шоколад.

— Здесь несколько приглашений, — сказала служанка, протягивая ей поднос.

Серина взглянула на конверты и нахмурилась. Их было только три. Когда Сайрес привез ее в Лондон, ее буквально забрасывали приглашениями. Она была желанной гостьей на всех балах и званых вечерах. Никто не мог отказать себе в удовольствии пригласить молодую герцогиню.

Но теперь, после ее скандальной свадьбы, только три человека хотели видеть ее у себя. Серине не нравилась светская жизнь, но такая демонстрация презрения больно ее ранила. Одно приглашение пришло от какой-то неизвестной матроны, которая устраивала благотворительный вечер для детей-сирот, и два от бабушки. В одном леди Харкорт звала ее посетить книжный магазин Лэкингтона на Финсбери-сквер, а в другом — на торжественный вечер в честь ее брака с Люсьеном.

Серина закрыла лицо руками и заплакала. Она не могла встретиться со своим мужем в их собственном доме. Как она выдержит общение с ним на глазах общества?

В этот момент в ее спальню вошел Люсьен, который даже не удосужился постучать. Услышав звук его шагов, Серина вытерла слезы.

— Серина? — раздался его тихий голос, который почему-то напомнил ей, как он медленно снимал с нее чулки в ту первую ночь. — Почему ты плачешь?

От этих слов у нее начало ныть сердце. Он говорил так заботливо, почти нежно.

— У тебя что-то болит? — спросил он.

У нее болела душа, израненная его недоверием, но она ничего не сказала ему об этом. Серина молча протянула ему письмо от бабушки.

— Она приглашает нас на вечер в нашу честь, — сказала она.

Люсьен прочитал карточку.

— Если ты будешь хорошо себя чувствовать, то мы обязательно пойдем. У леди Харкорт много влиятельных друзей, и она сумеет сгладить ситуацию.

Серина кивнула:

— Я напишу ей, что мы придем.

Люсьен положил карточку и отошел в сторону. Серина смотрела на него и думала, как было бы приятно протянуть руку и дотронуться до него.

— Сегодня утром я разговаривал с Викери, — сказал Люсьен. — Теперь мы работаем с ним вместе. Стало известно, что для убийства Уоррингтона Марсден нанял двух бродяг, Роллинза и Маккоя.

Сердце Серины радостно забилось.

— Это замечательно! — воскликнула она. — Вы их нашли? Что они рассказали? Как ты думаешь, их удастся убедить дать показания против Алистера?

— Увы, нет, — нахмурившись, ответил Люсьен. — Викери сообщил, что кто-то перерезал им глотки два дня назад.

Все надежды Серины рухнули.

— Что же нам теперь делать?

Люсьен пожал плечами:

— Не имея доказательств, мы можем только ждать, когда Марсден сделает очередной шаг. Остается надеяться, что нам удастся схватить его до того, как он причинит вред тебе и ребенку.

Она кивнула. Ее жизнь превращалась в кошмар. Сайрес мертв, его убийцы тоже мертвы, у нее нет никаких доказательств причастности Алистера к этим преступлениям. А ее брак рассыпается на глазах.

— Люсьен, — в отчаянии прошептала она, — по поводу вчерашней ночи…

— Здесь не о чем говорить, — перебил он ее. — Ты получила то, что хотела. Я тоже. Все остальное не имеет никакого значения.

Серина тяжело вздохнула, чувствуя, что вот-вот снова заплачет. Не имеет никакого значения. Именно так он относится к их отношениям. Она для него — просто шлюха, ставшая его женой. Возможно, он прав.

Серина закрыла глаза. Только она виновата в том, что поддается ему. Она должна его ненавидеть, но по злой иронии судьбы все больше и больше привязывается к нему с каждым днем.

— Я хотела поговорить о Сайресе и его плане насчет наследника, — сказала она, желая сменить тему.

— Ты довольно ясно изложила мне причины, по которым оказалась в ту ночь в моей постели, — перебил он. — Через шесть месяцев у тебя будет живое доказательство этого.

— Но я не собиралась исполнять то, что задумал Сайрес.

— Да, но хватило одного поцелуя, и ты передумала?

Этот вопрос и усмешка на его лице отчетливо свидетельствовали о том, как он к ней относится.

— Не совсем так, — ответила она.

— Значит, одного поцелуя было мало? А когда ты передумала? Когда я ласкал твое лоно?

Серина залилась румянцем, но решила бороться до конца.

— И да, и нет, — сказала она, превозмогая стыд. — Ты дотрагивался до меня так, как никто другой. Я была потрясена, потому что никогда не испытывала ничего подобного.

— Прекрасный ход, дорогая. Расхвали мужчину и его способности любовника — и можешь делать с ним что угодно. Или я ошибаюсь? — спросил он с дерзкой ухмылкой.

— Да, ошибаешься! — крикнула она. — Ты даже не слушаешь меня. Вовсе не твои ласки заставили меня хотеть тебя. Просто мне показалось, что я… я нужна тебе. Я знаю, что смерть Челси сделала тебя одиноким. Я тоже была одинока. — Ее глаза наполнились слезами. — В тебе я увидела родственную душу. Да, ты очень красив и умеешь соблазнять. От одного твоего прикосновения у меня закружилась голова. Я изо всех сил пыталась сохранить верность Сайресу, но… но не смогла тебя оставить.

— Замолчи! — резко сказал он. — Больше ни слова.

— Но, Люсьен…

— Я не хочу больше это обсуждать. Не нужно напоминать мне о том, что я повел себя как дурак. Наш брак и так достаточное тому напоминание.