примет их в письменной форме и это поможет облегчить ему боль, а ей — чувство вины.
— Мне скучно, — сказал Генри Найлз. — Вынужден признать, что в этом сезоне твоя жизнь куда интереснее моей.
— Уверен, что ты не удержишься и скоро найдешь неприятности на свою голову, — заметил Люсьен, поднимая голову от утренней газеты.
— Ни в коем случае. Я слишком дорожу своей репутацией, — возразил Найлз, — и должен вести праведный образ жизни. — Кстати, а как обстоят дела с твоей девственной герцогиней?
— Она не моя, — сказал Люсьен, откладывая газету в сторону, — и ты об этом знаешь.
— Но в некотором смысле она твоя. Разве ты сможешь так легко забыть о ней? Признайся, ты просто жаждешь новой встречи.
— Зная о том, что это за женщина, я предпочту держаться от нее подальше.
— И найдешь в этом оправдание своим сожалениям, — заметил Генри, скептически приподнимая одну бровь.
— Каким сожалениям? — возмутился Люсьен, рассерженно вставая со своего места.
— Согласись, что ты до сих пор не можешь ее забыть.
Впервые после измены Равенны Люсьен чувствовал сильнейшее беспокойство. Похоже, герцогиня слишком сильно засела в его сердце. Размышления Люсьена были прерваны появлением дворецкого.
— Срочное послание для вас, милорд. Доставлено от герцога Уоррингтона.
— Спасибо, — сказал Клейборн, взяв с подноса конверт.
Послание от герцога? Или скорее всего от герцогини. И почему так срочно?
Люсьен вертел конверт в пальцах, рассматривая незнакомую восковую печать. Пытаясь унять неожиданную дрожь, он сломал ее и достал письмо.
Люсьен почувствовал, что гнев и возмущение переполняют его душу. Какую игру затеяла герцогиня на этот раз?
— Мне необходимо дать ответ? — спросил он у дворецкого.
— Нет, милорд. Посланник сообщил, что его просили просто доставить письмо вам.
— Тогда вы свободны.
Чего же добивается эта женщина? Он пытался понять, как это письмо могло помочь осуществлению ее целей, если, конечно, они были, но у него ничего не получалось.
— Что там, дружище? Это от герцога? — спросил Генри.
— От герцогини.
— И что она пишет? — удивленно осведомился Найлз.
Быстрым движением руки Люсьен кинул письмо на стол так, что оно долетело до друга.
— Приносит извинения за то, что невольно нанесла мне оскорбление. Какая вежливость!
Игнорируя сарказм Люсьена, Найлз заметил:
— Вполне возможно, что она делает это искренне.
— Так же, как и то, что человек полетит на Луну.
Генри тяжело вздохнул:
— Может быть, она поняла, что совершила ошибку. Дай ей возможность загладить свою вину.
— Неужели ты так ничего и не понял? Женщины пытаются загладить вину только тогда, когда им это нужно.
— У меня не было возможности в этом убедиться, — сказал Найлз, поднимаясь. — Какие у тебя планы на вечер? — поинтересовался он, меняя тему.
— Я поеду в клуб. Ты составишь мне компанию?
— Нет, я приглашен на один небольшой раут. Хочешь пойти со мной?
Люсьен задумался.
— У меня сейчас не то настроение, чтобы появляться в обществе.
— Но ты не можешь сидеть взаперти все время, лишь бы не встречаться с герцогиней Уоррингтон.
Люсьен одним глотком осушил бокал бренди.
— Могу, пока не разгадаю ее намерений.
«И пока она не перестанет занимать все мои мысли», — подумал он.
— А что ты будешь делать до тех пор? — спросил Найлз.
Действительно, что? Завести любовницу? Вероятно, тогда он перестанет думать о Серине каждую ночь. Другая женщина поможет ему забыть медовый аромат ее кожи.
Может быть, но весь кошмар заключался в том, что он не хотел никакой другой женщины.
Алистер в отчаянии вглядывался в темную аллею Ист-Энда. Она была пустынна, и помощи ждать не приходилось. Опасность, казалось, пропитала и без того насыщенный туманом воздух. Вместе с холодом и сыростью она забиралась под его одежду, проникала сквозь кожу. Сердце Алистера трепетало, как заячий хвост. Глядя на возвышающихся над ним двух огромных мужчин, он испытывал настоящий ужас.
— Итак, джентльмены, — начал он заплетающимся от страха языком, — давайте закончим наш разговор. Я скоро все заплачу.
— Заплати, а не то мы переломаем тебе ноги.
— Это только вопрос времени. Разве вы не можете отложить выплату всего на несколько дней?
Один из громил мрачно ухмыльнулся. Алистер проклинал себя за свой страх. Он трепещет перед теми, кого нельзя даже считать людьми, перед мразью.
— Ты знаешь условия, — сказал другой. — Брини предупредил, что у тебя только пять дней, а потом мы начнем резать тебя, кусок за куском. Он дал тебе время, потому что ты такой красавчик.
Господи, ну зачем он пришел в этот самый нищий район Лондона?! Он жалел об этом так же сильно, как и о том, что у него не было бутылки виски. Но он задолжал владельцу этой дыры, которую называют игорным домом, и не мог выплатить долг.
— Я все понимаю. Передайте Брини, что скоро я буду очень богатым человеком. Нужно только немного подождать.
— Он не хочет ждать. Он хочет, чтобы ему заплатили.
Алистер закашлялся, прочищая горло.
— Я не могу заплатить сейчас. Возможно, на следующей неделе…
Сильнейший удар в челюсть заставил Алистера замолчать. Едва он пришел в себя, как другой удар — в живот — лишил его способности дышать. Негодяи избивали его спокойно и методично.
Алистер упал на землю, прижимая руки к пульсирующему от боли паху. При этом он машинально заметил, что валится прямо в лужу мочи, которая мгновенно пропитала его одежду.
Он попытался подняться, но еще один сокрушительный удар в челюсть запрокинул ему голову. Со всего размаха он врезался в кирпичную стену. Струйка крови начала медленно стекать по его виску.
Алистер встал на колени и отполз назад.
Один из мужчин схватил его за плащ. От запаха давно не мытого тела Алистера стошнило. Громила с отвращением оттолкнул его от себя.
— Тебе не спрятаться ни от Брини, ни от нас, красавчик. Мы отыщем тебя где угодно!
— Точно, — кивнул другой громила. — У тебя есть два дня, чтобы расплатиться, а после этого мы снова тебя найдем. И уже не будем такими добрыми, — добавил он.
Алистер привалился к холодной стене и с облегчением смотрел, как две мрачные фигуры уходят прочь.
— Черт побери, — пробормотал он. Где ему найти деньги в течение двух дней? Он очень хорошо знал где.
И сегодняшний вечер свидетельствовал о том, что его еще не до конца оформившийся план пора приводить в действие.
С этой мыслью он добрался до экипажа и направился в Батчер-роу, где никто не осмелился бы
