- Да, но он, должно быть, на что-то надеется?

- Разумеется. Но дед - прагматик. Он хотел, чтобы я попробовал жениться, я согласился. И если из этого ничего не вышло…

- Се ля ви, как говорят в Бруклине?

Аллан рассмеялся.

- Совершенно верно.

- Ну что ж, ты всегда утверждал, что в этой авантюре и его доля вины. Жена, которую он тебе нашел, оказалась неподходящей, не так ли?

- Да, - помолчав минуту, сказал Аллан. - Видимо, так.

- Значит, мисс Благовоспитанность - само совершенство, доброта и услужливость, свет в окошке - оказалась зловредной, бессердечной, безразличной стервой, которая только выглядит горячей штучкой, а на самом деле обладает сексуальным темпераментом холодильника…

Аллан действовал так быстро, что потом окружающие так и не смогли прийти к единому мнению, что же произошло на самом деле. Сходились только в одном - двое сидели и мирно разговаривали, и вдруг тот, что повыше и посимпатичнее, вскочил на ноги, схватил более плотного за воротник и приложил его спиной о стойку бара с такой силой, что та чуть не рухнула.

- Заткнись! - прорычал Аллан.

- Эй! - Рот Брайана открывался и закрывался, как у вытащенной из воды рыбы. - Эй, - прохрипел он, поднимаясь на цыпочки и пытаясь разжать руки друга, - что с тобой?

- Ты говоришь о моей жене, Брайан. О моей жене! И не забывай об этом, черт побери.

- Хорошо, старик, хорошо. Только отпусти меня, ладно?

Они смотрели друг на друга. Брайан покраснел как вареный рак, на мертвенно-бледном лице Аллана резко выделялись потемневшие, полные ярости глаза.

Стальная хватка медленно ослабла. Зрачки Аллана вновь посветлели, он отпустил воротник Брайана и пробормотал:

- Черт побери!

Брайан плюхнулся на стул. Приутихший было вокруг них шум возобновился.

Аллан тоже сел, трясущимися руками взял стакан и осушил его до дна. Потом поставил на стол и посмотрел на друга.

- Она моя жена, - сказал он. - Маргарет - моя жена. Ты понимаешь это?

И, прежде чем Брайан успел ответить, он поднялся и, пробравшись сквозь толпу, вышел из бара.

Маргарет сидела в гостиной с закрытым журналом на коленях. Очередной вечер пятницы, думала она. Еще один вечер, проведенный в напрасных попытках не думать о том, каким образом проводит его Аллан со своим холостым дружком.

Нахмурившись, Маргарет положила журнал на стол и встала. Ей нет до этого никакого дела. Что бы там ни творилось, ее это не касается. Если не принимать во внимание клочок бумажки, на котором их имена напечатаны рядом, он такой же холостяк, как и его друг, Брайан Дикон.

В доме стояла мертвая тишина. Она так и не смогла привыкнуть к этой никем не нарушаемой тишине. Когда Аллана вечерами не бывало дома - а так было почти всегда, - она бесцельно бродила из комнаты в комнату. Иногда, заслышав звук открываемой двери, чувствовала, что сердце начинает биться учащенно, и с трудом удерживалась, чтобы не броситься вниз по лестнице ему навстречу.

Неудивительно, что ее так угнетала тишина. Раньше она никогда не оставалась по-настоящему одна. Когда была маленькой, они с матерью постоянно переезжали из одной тесной квартирки в другую. В частной школе она делила комнату с другой девочкой, а потом, после ее окончания, точно так же делила с подругой меблированную квартиру, которая была меньше по размеру, чем ее теперешняя ванная.

Раздавшийся внезапно телефонный звонок заставил Маргарет встрепенуться. Это, наверное, Эдит, манекенщица, которая пыталась удержать ее от той, теперь уже далекой, ссоры с Алланом в супермаркете. Несколько недель назад они столкнулись нос к носу на улице недалеко от ее дома.

- Что нового? - спросила тогда Эдит, и Маргарет, немного помедлив, ответила, что, собственно говоря, все по-старому, после чего они обменялись телефонами.

Эдит оказалась приятной собеседницей, иногда заставляла Маргарет улыбаться и даже, правда нечасто, смеяться.

Но это звонила не Эдит, а Дайана.

- Здравствуй, дорогая, - сказала она. - Я не очень поздно? Как поживаешь? Я ни от чего не оторвала вас с Алланом?

Маргарет вздохнула. Вопросы матери всегда были одинаковыми по сути и отличались только формулировкой.

- Ты ни от чего не оторвала нас, мама. Аллана нет дома.

- В такое время? Где же он?

- Думаю, встречается с другом. Хотя не очень уверена в этом.

- Что ты говоришь, как это не уверена? Он все-таки твой муж.

- Мама, пожалуйста. Зачем эти игры? Ты прекрасно знаешь, что наши отношения совсем другого рода. Он живет своей жизнью, я - своей.

- Для чего же тогда существует замужество!

Маргарет устроилась на диване поудобнее. Трудно сказать, над чем хотелось смеяться больше - над высказываниями матери по поводу брака вообще или над тем, как упорно она делает вид, что их брак - настоящий. Но сейчас не было настроения смеяться ни над тем, ни над другим.

- Ты звонишь по делу, мама?

Дайана фыркнула.

- Чтобы позвонить дочери, мать вовсе не нуждается в особых причинах, но если уж ты спросила, то можешь сказать своему мужу, что этому дому скоро понадобится новый водонагреватель.

Маргарет опять вздохнула.

- Ты же знаешь, что Аллан не собирается вечно платить за содержание дома. Не пора ли тебе подыскать какую-нибудь работу?

- Он платил бы, - сердито возразила Дайана, - если бы ты сделала так, чтобы ваш брак стал настоящим.

Маргарет почувствовала, как к горлу подступает комок.

- Аллан - чудесный улов. И если ты поведешь игру правильно, то сможешь удержать его.

Маргарет коротко рассмеялась.

- Аллан не рыба, мама!

- Разве с ним трудно жить?

Маргарет подумала о тех нередких днях, когда они обходились только вежливым «доброе утро» и не менее вежливым «спокойной ночи».

- Нет, - не совсем уверенно сказала она, - не трудно.

- Так в чем же дело? Не хочешь же ты сказать, что он скуп?

Скуп? Маргарет вспомнила кучу кредитных карточек, заполнявших ее сумку, - карточек, которыми она ни разу не воспользовалась. Подумала о невостребованных суммах, еженедельно поступающих на ее текущий счет, о положенном в банк на ее имя капитале, которого она даже не коснулась…

- Нет, мама. Аллан очень щедр.

- Неужели он заставляет тебя готовить или работать по дому?

Тут Маргарет не удержалась и улыбнулась. Приготовление пищи и уборка дома были для Дайаны хуже горькой редьки.

- У него есть домоправительница и уборщица.

- Тогда в чем же дело? - Голос матери зазвучал резче. - А делаешь ли ты все, что нужно, чтобы удовлетворить его в постели?

Маргарет покраснела и торопливо поднялась на ноги.

- Мне надо идти, мама, - солгала она. - Кажется, пришел Аллан.

- Так, значит, вот в чем дело? Мэгги, нельзя же изображать из себя невинность, если хочешь доставить удовольствие такому искушенному мужчине, как твой муж. Избавься от своей скованности.