бархат, сиявший алмазами – первыми звездами. Птицы умолкли, из особняка, в отдалении, не доносилось ни звука. Казалось, они одни на всем белом свете.

Клэр чувствовала, как гулко стучит его сердце. Романо стал медленно опускать ее, пока ноги девушки не коснулись земли. Он все так же крепко прижимал ее к себе.

Теплые губы Романо двинулись по ее шее, а она дрожала, не в силах остановить его, сказать или сделать все то, что было бы разумно и правильно. Значит, это любовь, беспомощно подумала Клэр, вот это желание слиться с ним воедино душой и телом.

Клэр и не заметила, как ее пальцы погрузились в его жесткие густые волосы, и когда она притянула его голову снова к своему лицу, он тихо застонал, возбуждая ее тем самым еще больше.

Она сняла руки с его плеч – теперь они скользнули к нему под рубашку и стали гладить поросшую жесткими волосками грудь. Об этих ласковых прикосновениях она мечтала давно, но, ощущая жар его тела, Клэр не верила, что все это происходит наяву.

Он снова целовал ее, слегка покусывая нижнюю губу, проводя кончиком языка по верхней... А потом проник языком в ее рот, распаляя ее.

– Я хочу тебя, я весь в огне. Что ты делаешь со мной, жеребеночек?..

Романо бормотал страстные слова, прижимаясь губами к ее закрытым глазам, а голос был хриплым от желания. Она тоже желала его, желала так, что забыла обо всем на свете.

Она ощущала его возбуждение – его затвердевшее мужское естество давило ей на живот. В голове Клэр мелькнула мысль, что нужно отодвинуться, но она была не в силах... Все мысли ее рассеялись. Не было ни прошлого, ни будущего, не осталось ничего, кроме двух тел, объятых пламенем.

Теперь его руки скользили по всему ее телу и вот коснулись ее живота. Клэр сжалась: сейчас он наткнется на ее шрамы...

– Романо, Романо, где ты? – донесся из темноты голос Донато. – Ты идешь?

Слова эти пробились сквозь бурю ощущений, помутивших ее разум, и Клэр рывком вырвалась из объятий мужчины. И отступила на шаг.

– Клэр! – он протянул руки и снова прижал ее к себе, а она не успела воспротивиться.

Он прижал ее еще крепче, чем раньше, и проговорил: – Я не хотел этого. Все случилось само собой. Поверь мне.

Она смотрела на него не отрываясь. Само собой?.. Он мог вот так ласкать и целовать ее – помимо своей воли? И все это ничего для него не значит?

– Пожалуйста, пойми... – Его снова позвал Донато, и Романо тихо выругался. – Клэр, тебе придется понять, что я не смогу дать тебе того, что ты от меня ждешь.

– Чего же я жду? – Она дрожала всем телом.

– Обязательств с моей стороны. – Слова на минуту повисли в воздухе, холодные и жестокие, потом он продолжил: – Ты ведь так представляешь себе наши отношения, верно? Это так, я знаю, поэтому и не прикасался к тебе несколько недель. – Замолчав, он легонько встряхнул ее: – Не смотри на меня такими глазами. Конечно, это не те слова, которые ты надеялась услышать от меня, однако это правда.

– Но почему же... сегодня? – спросила Клэр прямо.

– Не знаю, почему именно сегодня. – Голос его был так бесстрастен, что она похолодела. – Я не хотел этого, но ты... Ты ведь чуть не утонула! – закончил он фразу с яростью, никак не вязавшейся с его прежним тоном.

– Значит, ты просто по доброте хотел меня приласкать? – спросила она слабым голосом. Да-да, так оно и было: он ее пожалел. Увидел шрамы, почувствовал ее смущение и после этого начал утешать. От этой мысли Клэр захотелось умереть.

– При чем здесь доброта, черт возьми? – Он смотрел на нее как на сумасшедшую.

– Ты... ты меня пожалел, – проговорила Клэр безучастно – голосом таким же невыразительным, каким недавно говорил он. Однако ее всю охватила дрожь.

– Не говори ерунду, – начал он сурово, но замолчал, увидев, как она дрожит. – Тебе холодно. Дьявол, ты же заболеешь. Зачем я держу тебя здесь?!

Романо подхватил ее на руки прежде, чем она успела опомниться. У Клэр не было сил сопротивляться. Она закрыла глаза и не открывала их даже тогда, когда он внес ее в дом, а потом – поднявшись вверх по лестнице – в ее комнату. И только после того, как он бережно усадил ее в плетеное кресло в ванной, а Джина и Анна стали хлопотать около нее, – только тогда она очнулась.

– Как Лоренцо? – слабым голосом спросила Клэр, перебивая бесконечные аханья и оханья горничных, которые снимали с нее топ и трусики и помогали забраться в ванну.

– Лоренцо? С ним все хорошо, – заверила ее Джина, подливая горячей воды в ванну, где пенился душистый экстракт. – У него только... как это по-английски... плохое горло. От воды, которой он нахлебался. Но он – о'кей. И доктор скоро придет.

Вскоре действительно появился доктор. И после осмотра Лоренцо, завершившегося заключением, что у мальчика все в порядке, доктор зашел к Клэр.

– Сiао, Клэр!

Девушка любила этого врача. Он долгие годы лечил семью Витториа, он же наблюдал Грейс во время беременности. Клэр его хорошо знала.

– Привет! – Девушка попыталась улыбнуться, но, к своему ужасу, разразилась слезами. А доктор сидел у постели и поглаживал ее руку. Клэр перестала всхлипывать.

– Скажите, Клэр, – начал врач, – эти слезы из-за вашего приключения в бассейне или здесь что-то другое?

– Я... – Она колебалась, глядя в лицо мудрого старика, потом решила, что в данном случае помогут только честность и откровенность. – Есть... есть проблема, которая меня угнетает. Мне кажется, что мне нужно уехать из Италии. Я лучше справлюсь с этим дома. Однако нельзя же вот так просто бросить Грейс...

– Я считаю, что вы правильно сделали, приехав сюда, когда она просила, – сказал врач. – И супруги будут рады, если вы проживете здесь, сколько захотите. Но ведь самое трудное время позади. Не так ли? Грейс прекрасно справляется с детьми. – Старик улыбнулся. Клэр тоже выдавила улыбку, хотя в глазах ее стояли слезы. – Ваша проблема... сердечная? – спросил врач осторожно. И когда она кивнула, заключил: – Ну что ж, в вашем возрасте это естественно.

– Думаете, я больше не нужна моей подруге? – настаивала Клэр.

– Я думаю, ей приятна ваша компания, но Грейс умная женщина и понимает, что у вас своя жизнь и что здесь вы были временно. Сейчас я дам вам таблетки, которые помогут уснуть, а утром, на свежую голову, вы обдумаете ситуацию и найдете выход. Сейчас совсем не время для серьезных решений.

После ухода врача Клэр лежала и ждала, когда лекарство начнет действовать. Она обводила глазами со вкусом обставленную комнату, рисовала себе весь дом, усадьбу. Я буду скучать по всему этому, думала Клэр: по Каса Понтина, по Грейс и Донато, по Лоренцо и маленьким близнецам. Но уехать нужно, просто необходимо. Произошедшее с Романо тому верный знак.

– Прощальная вечеринка? – Романо перевел удивленный взгляд с приглашения, которое ему только что вручила Грейс, на Клэр. – Ты уезжаешь? Когда же? – Тон его был сухим.

– Недели через две. – Клэр сама изумилась тому, насколько спокойно она ответила. Она видела его впервые за три дня, прошедшие после случая в бассейне. И хотя Романо звонил каждое утро, справлялся, как чувствуют себя Клэр и Лоренцо, в особняке он не появлялся. – Грейс настаивает на вечеринке.

– Разумеется, настаиваю. Пока ты жила здесь, у тебя появилось много друзей. Они все захотят с тобой попрощаться. А бедный Аттилио уже погрузился в печаль. – Грейс сказала это легким тоном и как бы нечаянно взглянула на Романо. – Клэр однажды заявила ему, что ей некогда заводить любовные интрижки, но я думаю, бедный мальчик все же на что-то надеялся, пока она оставалась в Италии. А ведь из них получилась бы красивая пара, как ты считаешь, Романо? – продолжала Грейс. – Аттилио винит себя за то, что последний месяц был в отпуске, но он еще в Рождество договорился с друзьями путешествовать по Франции. И теперь он просто в отчаянии... – Грейс засмеялась. – Однако же надеется, что в оставшиеся две