— Тогда заказывай. Выпивка для меня.
Когда бармен налил виски, Фоллз слила обе порции в один стакан и пошла к столику. Бармен сочувственно проводил ее взглядом, потом спросил:
— Кофе?
— Да, — ответил Нельсон.
Ему очень хотелось повернуться и уйти. Вздохнув, он направился к столику, за который села Фоллз, но она сказала:
— Не садись.
— Что?
— Ты уже выполнил свои обязанности сопровождающего, теперь можешь уматывать.
— Фоллз, нам надо поговорить.
— Да неужели? И о чем — об итальянских ресторанах или о том, какой ты настоящий мужик? С каким уважением ты относишься к женщине и как бросаешь ее в первый же вечер?
Он поставил кофе, сказал:
— Если хочешь, я уйду. Я могу тебе позвонить?
— Мне уже хватит звонков на один день.
Нельсон направился к выходу, а бармен закатил глаза.
Макдональд с трудом заставил себя пойти на работу. Он чувствовал себя разбитым. Куда только подевалась вся его крутизна, когда тот «ботаник» вывалился из окна? Как Бранту удавалось быть крутым каждый день? Это настоящая тайна. Макдональд пересмотрел свой план выследить Бранта и смешать его с дерьмом. Если Брант совершал нечто подобное и все еще оставался крутым, значит, он сделан изо льда, чтоб он провалился. Макдональд содрогнулся, когда вспомнил, как ездил за Брантом. Господи, да у того совсем крыша поехала. Брант вполне мог вышвырнуть его в окно, а потом грызть чипсы.
Макдональд всю ночь ворочался с боку на бок. Едва ему удавалось заснуть, как он тут же видел окровавленного студента со свернутой шеей. Макдональду казалось, что он больше никогда не сможет заснуть. К тому же, когда найдут тело, начнется расследование. Господи, а что, если его поймают? Его отпечатки повсюду в той квартире… и на очках студента. Макдональд постарался выкинуть из головы все эти мысли.
К тому времени, как появиться в участке, он был окончательно вымотан. Дежурный резко спросил:
— Где ты шлялся?
Макдональда грызло чувство вины. Вдруг они уже знают?
— Ч-ч-то? — проговорил он, заикаясь.
— Посмотри на себя, у тебя черные круги под глазами. Где ты мотался?
— Нет… я…
— Возьми себя в руки, констебль. Гулянки до утра — это не самое умное, что можно придумать, — если, разумеется, ты хочешь чего-либо добиться.
— Конечно, сержант.
— Кстати, сегодня утром на тебя спрос.
— Да?
— Старший инспектор Робертс хотел тебя видеть. Тебе повезло, что ты с ним работаешь. Он сейчас на высоте.
— Повезло? Да, мне повезло.
— Но это везение быстро кончится, если ты не вытащишь голову из задницы. Не стой как последний дурак — шевелись!
Макдональд так и сделал.
Вскоре он постучал в дверь офиса Робертса, при этом подумав: «Не лучше ли бежать из участка?» Просто рвануть куда глаза глядят. Услышал:
— Войдите.
Робертс был воплощенная бурная деятельность: свежий, накрахмаленный, энергичный. Он спросил:
— Так что случилось?
— Случилось, сэр? — с непониманием переспросил Макдональд.
— На этой чертовой почте. Ты ведь там устроил засаду, так?
— Да, сэр. Они мне очень помогли, выделили прилавок, откуда я мог все видеть, не высовываясь.
— И?..
— И… Хм… ничего.
Робертс вскочил на ноги.
— Ничего? — крикнул он. — А как же вышло, что в тот вечер ограбили еще одного пенсионера? В доме, который находится в двух шагах от этой гребаной почты.
_
Портер вышел из такси недалеко от магазина «Баркерс». Брант, которому он предлагал его подвезти, сказал:
— Нет, я буду ждать около церкви, покурю.
Он там и оказался.
Но не один. Рядом с ним стояла женщина. Около сорока лет, с всклокоченными светлыми волосами и не раз битой физиономией. Черная мотоциклетная куртка едва скрывала ее огромный бюст. Брант криво улыбнулся. На нем был сшитый на заказ костюм, делавший его похожим на мафиози. Лацкан оттягивала огромная белая роза, продетая в петлицу. Брант сказал:
— Это Ким.
Она протянула руку со словами:
— Уверена, ты очарован.
Портер пожал ей руку, ощутив, какая она грубая на ощупь. Он сказал:
— Нам лучше войти внутрь.
Церемония уже подходила к концу, в церкви было полно народу.
— Черт, они что, куда-то торопятся? — прошептал Портер.
Жених в это время говорил:
— Да, я согласен.
С того места, где стоял Портер, жених выглядел старым, очень старым. Особенно по сравнению с
