Это не выход.

Черт, опять внутренний голос. Не может помолчать. Да еще такой тон!

Ты хочешь пойти направо.

Вверх.

Это может быть важно.

Меня душит злость. Ну какой упрямец! Последние минуты жалкого существования вот-вот истекут, а тут тебя еще пинают в спину! Не нуждаюсь в…

А может, нуждаешься?

И тут, к своему удивлению, я понимаю, что в чем-то голос прав.

Не могу объяснить, что именно заставило меня отказаться от двух знакомых вариантов и вопреки здравому смыслу употребить остаток сил на последний крутой подъем.

Может быть, объяснение сводится к короткой фразе — а почему бы и нет?

Я поворачиваюсь спиной к манящей печи, не смотрю на ненавистные следы Беты, а начинаю карабкаться вверх по грубым ступенькам.

Мы с Риту оказались зажаты между двумя вражескими отрядами, один из которых пробивался к нам сзади, тогда как другой блокировал путь вперед. Нам ничего не оставалось, как только прижаться к стене узкого туннеля, вслушиваясь в грохочущие по обе стороны выстрелы.

Похоже, войско Беты таяло. Нас охранял — или сторожил — лишь один раненый голем. Но и этого было вполне достаточно, чтобы держать под контролем двух испуганных органических существ.

— Надо было сделать побольше копий, пока имелась такая возможность, — пробурчал глиняный великан.

Риту вздрогнула. Она уже устала импринтировать дитто, хозяином которых становилась чуждая личность, скрывавшаяся в ее мозге, но что поделать, если то, что толкало ее на это, было сильнее тяги к наркотику. Мысль о необходимости одушевить еще несколько десятков монстров лишь углубляла ненависть молодой женщины к себе самой. Я опасался, что Риту может вскочить и попытаться положить конец своим несчастьям, вырвавшись в боевую зону, подставив себя под пули или лучи лазера раньше, чем стороны успеют прекратить огонь.

Не имея возможности помочь ей и стараясь отвлечься от собственных беспокойств, я стал задавать вопросы.

— Когда вы поняли… насчет Беты?

Сначала она сделала вид, что не слышит, нервно кусая губы и поглядывая по сторонам. Я повторил вопрос. В конце концов Риту ответила, избегая смотреть на меня.

— Еще ребенком я поняла, что со мной что-то не так. Какой-то внутренний конфликт побуждал меня делать или говорить то, чего я не хотела, о чем потом сожалела. Из-за этого у меня не складывались отношения и… — Она покачала головой. — Наверное, многие подростки сталкиваются с той же проблемой. Но положение усугубилось, когда я начала импринтинг. Дитто уходили неизвестно куда или приносили только фрагменты воспоминаний. Вы понимаете, как это было унизительно. Я ведь родилась для того, чтобы заниматься этим бизнесом. Я знаю дело лучше многих специалистов «ВП». Оставалось только убеждать себя в том, что причина неудач в несовершенстве машин. Что все изменится, когда появится очередная, улучшенная модель.

Она посмотрела на меня.

— Наверное, я не хотела признать очевидное. Да уж. Это все равно что назвать океан мокрым.

— Вы пытались обратиться за помощью? Риту опустила глаза.

— Думаете, я в ней нуждаюсь?

Я едва удержался, чтобы не рассмеяться. Невероятная сила подавления! Задавать такой вопрос в данных обстоятельствах!

— Когда я начала понимать? — продолжала она после паузы. — Несколько недель назад я подслушала разговор отца с Энеем. Они спорили о том, сообщать ли о достигнутых прорывах вроде продления жизни дитто. Эней заявил, что методика еще не отработана, и пожаловался на то, что исследования Йосила направлены на решение неких мистических задач, например, негомологический импринтинг…

Я старался ее слушать. Мне действительно было интересно. Но в туннеле было так душно и жарко… Я невольно спрашивал себя, не проявляются ли таким образом симптомы какой-нибудь заразы, которую я подхватил в хранилище. Может, сверхбыстрые патогены уже разъедают мою плоть?

Я не желал думать об этом! Как и Риту, мне хотелось отвлечься от мрачных мыслей.

— Э… не объясняют ли эти ссоры с Энеем внезапное бегство вашего отца?

— Может быть… Но они всегда спорили… как братья. Еще с того времени, как Эней купил патент на метод Бевисова — Махарала и начал анимировать свои движущиеся куклы. Обычно они успокаивались и находили взаимоприемлемое решение.

— Но не в этот раз, — возразил я. — Каолин…

— …обвинил Йосила в том, что тот крадет файлы и оборудование! Эней был в ярости, но сдерживался, как будто отец имел над ним какую-то власть. Как будто существовало что-то такое, во что даже президент «Всемирных печей» не мог вмешаться.

— Шантаж? — предположил я. — Когда я заехал за вами во вторник вечером, Каолин рыскал по дому Махарала. Может быть, искал какие-то улики, которые нужно было уничтожить после убийства Йосила…

— Нет. — Риту покачала головой. — Перед тем как он ушел в последний раз, я слышала, что сказал отец Энею: «Я твоя единственная надежда, так что не вставай у меня на пути, если уж не осмеливаешься помочь». Звучит пугающе, согласна, но на шантаж не похоже. Да и не верится мне, что Эней способен убить.

— Однако же один из его дитто стрелял в нас прошлой ночью на шоссе.

В арьергарде, там, где отряд Беты отбивал атаки неизвестного противника, послышались громкие взрывы. В глазах Риту заметалась паника, но дочь Махарала справилась со страхом. Вообще она вела себя по-своему смело.

— Я думала об этом. Знаете, Эней беспокоился не только из-за моего отца, но и… из-за Беты. — В последнее слово она вложила все свое презрение. — Каолин потратил целое состояние на создание системы безопасности и страховку, стараясь не допустить Бету к технологиям и материалам «ВП». Должно быть, в какой-то момент он открыл правду о моей второй половине. — Она кивнула в сторону нашего стража. — Представляете, каким ударом стало для него открытие! Бета знал все, что знала я. И Эней не мог ни подать в суд, ни отомстить, не повредив мне…. той самой Риту Махарал, к которой всегда относился как к дочери. Поговорить со мной на эту тему он тоже не мог, потому что Бета сразу бы все понял. Так что меня старались держать в неведении.

— Но, может быть, Каолин тревожился из-за того, что имел основания подозревать сговор Беты и Йосила Махарала.

— Эней сошел бы с ума!

— Тогда можно предположить, что голем на шоссе стрелял в нас потому, что принял вас за Бету, — заключил я. — Вы же были замаскированы. А я-то думал, что сам был его целью! Но в таком случае, кто послал ракету в мой дом…

Залетевшая издалека пуля срикошетила о потолок. Риту пригнулась и уже не в первый раз подалась ко мне. Наверное, если бы мы прижались друг к другу, в этом не было бы ничего неестественного. Но я отодвинулся, держа дистанцию. Кто знает, какая во мне может быть зараза?

За неимением лучшего, оставалось только разговаривать. Наклонив голову, я заглянул в ее глаза.

— А ваш отец? Чем таким он здесь занимался, что напугал Каолина? Зачем похищать оружие и големов из правительственных резервов? А отравляющие боевые вещества… Риту, что здесь происходит после его смерти?

Не выдержав моего пристального взгляда, она отодвинулась и обхватила голову руками. Голос ее задрожал.