пытался скрасить серую жизнь и вернуть то, к чему привык в юности. Это был тот спасательный круг, который не позволял ему соскользнуть в бездну отчаяния. Однако это было тяжело. Иногда он тратил за уик-энд по 4 фунта, что было непозволительно много. Однако Тельма не упрекала его, она просто молча ждала, пока проснется здравый смысл и подскажет Дугласу, что следует остановиться. Она всегда старалась воодушевить и поддержать его. Бадер не мог выбрать себе лучшей жены. Она была совершенно бескорыстна.

Как-то раз ей удалось затащить Бадера к предсказательнице будущего. Немного посопротивлявшись, он решил посмотреть, что выйдет из этой шутки. Он вошел в темную комнату и увидел морщинистую старую женщину, сидящую в кресле. Они взяла его за руку, осмотрела ладонь и сразу огорошила, сообщив, что у него проблемы с ногами. Потом гадалка добавила:

«Впереди у вас тяжелые времена, но в конце концов вы будете совершенно счастливы. Вы станете знаменитым, и король наградит вас».

Затем она заставила Бадера расписаться у себя в книге, которую она держала для посетителей, ставших знаменитостями. Гадалка показала Бадеру автограф суб-лейтенанта Дэвида Битти, оставленный в 1904 году, когда она предсказала ему, что он станет знаменитым адмиралом. Но Бадер и без того был достаточно заинтригован. Ведь гадалка не видела, как он хромает. Но потом он забыл о предсказании.

Примерно в это же время Дерик погиб от несчастного случая в Южной Африке. Семью Бадеров продолжали преследовать невзгоды.

Как-то весной Адриан Стоп и Тинни Дин, игрок «Арлекинов» и сборной Англии, решили сыграть в гольф в Хартли-Уитни и пригласили Дугласа и Тельму вместе с собой. Может, Дуглас согласится пройти вместе с ними пару лунок? Когда они уехали, Дуглас сказал, что он немного побалуется, пока приятели не вернутся. Стоп оставил ему клюшку и мяч, чтобы не слишком скучно было ждать. Когда Стоп и Дин отбыли, Бадер положил мяч на траву, размахнулся… и, конечно, промахнулся. Клюшка просвистела в нескольких дюймах от мяча, а он потерял равновесие и упал на спину. Бадер поднялся, попытался ударить еще раз, но все повторилось снова. То же самое произошло и в третий, и в четвертый раз. Он изменил стойку и замах, но результат остался прежним. К счастью, трава была мягкой, и падения наносили ущерб только его гордости. Однако Бадер ощутил прилив упрямства. Он должен попасть по мячу и при этом сохранить равновесие.

Он падал снова и снова, пока с двенадцатой попытки клюшка не ударила по мячу с резким щелчком. Через несколько секунд Бадер снова лежал на спине, глядя на мяч, который описывает высокую дугу в небе. Это был уже небольшой успех. Но при очередном ударе он снова промахнулся и упал. Бадер продолжал промахиваться и падать, пока на двадцать пятом ударе не попал снова по мячу, однако он опять упал. Разменяв третий десяток, он сумел попасть еще два раза, хотя устоять ему так и не удалось. После того как он шлепнулся в сороковой раз, Тельма мягко заметила:

«Наверное, хватит. Я думаю, этого достаточно».

На следующий день он снова попытался отработать удар на корте у Стопа, но на сей раз под руководством самого Стопа. Тот показал Бадеру, как следует держать равновесие, вкладывая в удар не только силу рук, но и инерцию тела. Однако у Бадера не оказалась достаточных способностей. Он упал еще раз двадцать, а затем попробовал не столь широкий замах. Он попал по мячу и устоял на ногах! Дуглас с торжествующей улыбкой посмотрел на Тельму и радостно заявил:

«Ну вот, теперь ты будешь довольна».

Он снова взял мяч и продолжил тренировку. Вскоре ему снова удалось попасть по мячу и не упасть при этом. А потом Бадер совершил еще несколько удачных ударов.

На следующий уик-энд он снова занимался у Стопов, пока не добился 9 попаданий из 10, при том что он довольно твердо стоял на ногах. Бадер был полон решимости продолжать, и теперь он даже начал получать удовольствие, когда слышал щелчок четкого удара и видел мячик, летящий по изящной кривой. Стоп с усмешкой сказал:

«Дуглас, ты заразился. Будь осторожнее, от этого нет лекарства».

В следующие выходные Бадер постарался закрепить приобретенные навыки. Его подсознание наконец научилось самостоятельно держать равновесие, и он смог целиком сосредоточиться на ударе по мячу. Через пару недель Тони Дин взял его на площадку для гольфа и вручил клюшку. Прекрасно зная, что на него сейчас смотрит множество зрителей, Бадер страстно мечтал попасть по мячу, устоять и не показать им, что у него нет ног. Дин приободрил:

«Не волнуйся. Все промахиваются на первом ударе».

Постаравшись сосредоточиться, Бадер пошире расставил ноги, совершил пробный замах, а потом ударил. Он покачнулся, но устоял, а мяч улетел на сотню ярдов, упав не так уж далеко от лунки.

«Это был чертовски хороший удар», — похвалил Дин.

«Это была чертовская удача», — пробормотал довольный Бадер.

Он пошел вниз по дорожке вместе с Дином, таща с собой пару клюшек. Бадер уложил мяч в лунку следующим ударом, и глаза у него подозрительно засверкали. Дин ушел вперед, продолжать свою партию. Он оставил Бадеру пару клюшек, чтобы тот потренировался в ударах вверх и вниз по площадке. Когда Дуглас вернулся в здание клуба, культи у него просто горели, стертые до крови. Однако он был совершенно доволен и полон воодушевления.

Всю следующую неделю Бадер не мог дождаться выходных, когда снова можно будет заняться гольфом. Дин взял его на площадку Норт Хантс во Флите. Бадер сумел пройти первые две лунки, упав всего один раз. Затем он остался практиковаться на третьей лунке. Мускулы ног у него окрепли, и Бадер начал пользоваться цинковой мазью, смазывая те места, где появлялись мозоли, припудривая и перевязывая их. Он уже научился посылать мяч на сотни ярдов, инстинктивно удерживая равновесие, и мог наносить удар с широким замахом.

Вместе с Тельмой он еще два или три раза приезжал в Норт Хантс. Перед ним словно распахнулось окно в новый мир. Они встречались со множеством людей, которые так же радовались удачному удару и наслаждались общением с коллегами по увлечению. Через месяц Бадер уверенно проходил 3 или 4 лунки, с каждым разом посылая мяч все дальше. Однако ему приходилось очень стараться, чтобы держать равновесие, так как он уверенно держался только на совершенно ровной поверхности. Это нередко приводило к неточным ударам. Однако он уже добрался до четвертой и пятой лунки, после чего настал день, когда Дуглас заявил Тельме:

«Ты знаешь, это та самая игра, где я могу состязаться с остальными на равных».

Секретарь клуба предложил ему годовое членство за символическую плату, чтобы посмотреть, как Бадер освоится. Он принял это предложение с восторгом. Затем перед Бадером встала проблема покупки клюшек.

«Старина, отправляйся на железную дорогу в камеру находок. Ты найдешь там все, что нужно, и за гроши», — посоветовал Дин.

Бадер так и поступил, в результате чего приобрел 6 хороших стальных клюшек по 7 шиллингов 6 пенсов каждая, а также легкую сумку. Тельма стала пламенной болельщицей и не уставала подбадривать его. Она увидела, что у мужа пробудился интерес к жизни.

К концу августа он уже проходил по 6 лунок за один раз. В начале сентября Бадер сумел пройти 9 лунок, хотя к концу он страшно устал и начал ошибаться. На следующей неделе он сделал 12 лунок. Ноги перестали болеть так жутко, и он обнаружил, что устает гораздо меньше, чем ранее. Его удары теперь отправляли мяч на 200 ярдов, хотя не всегда в нужном направлении. Он с удовлетворением смотрел на удивленные и восхищенные лица зевак.

В начале октября — в годовщину свадьбы — Бадер сумел пройти первую серию из 18 лунок. Вернувшись в клуб, он радостно заявил:

«У меня сохранились силы, чтобы пройти еще 9 лунок».

«Не сейчас. Пошли, попьем чаю», — спокойно сказала Тельма.

После этого он решил проходить не меньше 18 лунок за один раз, и в конце ноября ему удалось сделать это менее чем за 100 ударов. Он радовался так, словно выиграл на скачках крупную сумму. На следующий уик-энд он прошел 27 лунок за день, а в декабре — 18 лунок утром и еще 18 во второй половине дня. Он вернулся в клуб совершенно измученный, ноги горели огнем, по лицу струился пот, однако он блаженно улыбался во весь рот. Даже в самые холодные дни он буквально обливался потом, что показывало, каких огромных усилий стоила ему эта игра. Однако это был только внешний признак, который говорил людям, что