командование Королевских ВВС, что ему делать со своими грузовиками. Бадер козырнул и вышел, про себя подумав, что при первом же удобном случае он обязательно доложит свое мнение вышестоящему начальству.
Однажды во время увольнения на выходные Адриан Стоп пригласил его и Тельму посетить игру «Арлекинов» с командой Ричмонда в Твикенхэме. Бадер очень волновался, пока не начался матч, но уже после первых минут, когда «Арлекинам» удался быстрый фланговый проход, он успокоился и больше не открыл рта до конца матча. Стоп понял, что совершил крупную ошибку. В этот момент Бадер острее, чем когда-либо, ощутил потерю ног. Все его старые друзья находились на поле, и это больно ранило сердце. На обратном пути они болтали о чем угодно, только не о матче. А вечером Бадер сказал Тельме, что больше никогда не придет на матч по регби.
В конце апреля его вызвал майор Сандерсон, командир 19-й эскадрильи и временный комендант авиабазы в отсутствие подполковника. Сандерсон служил адъютантом в Кенли до того, как Бадер попал в аварию. Когда молодой человек вошел в кабинет и козырнул, добряк Сандерсон сказал:
«Дуглас, мне выпало самое неприятное поручение за все время моей службы. Пришло письмо из министерства авиации. Вот, возьми, прочитай сам».
Он протянул бланк, и Бадер прочитал:
«Предмет: старший лейтенант Д.Р.С. Бадер.
1). Совет министерства с сожалением отмечает, что по результатам последнего медицинского обследования этот офицер больше не может числиться в категории «строевой состав» Королевских ВВС.
2). Поэтому предлагается уволить означенного офицера в отставку по состоянию здоровья.
3). Позднее будет прислано отношение, определяющее дату увольнения и детали, касающиеся выплат отставнику и пенсии по инвалидности».
Сандерсон сказал:
«Мне ужасно жаль, Дуглас».
«Все нормально, сэр», — сдержанно ответил он, отдал честь и вышел. Больше говорить было не о чем. Разумеется, он ждал этого, и все-таки случившееся стало для него ударом и повергло в полное замешательство. Сначала Бадер осознал, что стал безработным, причем у него нет никакой полезной профессии. Как только он не сможет покупать бензин для своего автомобиля, то сразу потеряет подвижность. Конечно, армия будет платить ему пенсию, однако ее не хватит человеку для нормальной жизни.
Он поехал к Тельме и все ей рассказал.
«Но ведь ты можешь остаться в наземных службах, не так ли?» — спросила она.
Дуглас грубо ответил:
«Могу, но не хочу. Не следует оставаться возле ВВС. А для меня не летать — как раз и значит сидеть возле».
«У тебя есть хоть какие-то идеи насчет того, чем ты будешь заниматься?»
«Разумеется, нет».
Он повез Тельму обедать в индийский ресторан на Своллоу-стрит рядом с Пикадилли. Они сидели рядом и молчали. Спустя какое-то время он мрачно произнес:
«Ты знаешь, у меня нет никаких перспектив. Нет ног. Нет работы. Нет денег».
«Не беспокойся. Мы справимся. Я всегда могу заработать несколько пенсов в Пантилесе».
Ничего лучше она сказать не могла. Никаких грубых слов и упреков. Только деликатное понимание. Он возвращался в Даксфорд почти счастливый, зная, что не останется один.
Спустя некоторое время пришло новое письмо из министерства авиации, строго официальное, но не такое уж плохое. Бадер должен был получить пенсию 100 фунтов в год как инвалид, а также 99 фунтов 10 шиллингов как отставной офицер. Для тех дней это было недурно. На эти деньги даже можно было прожить, хотя и без излишеств. Но Бадер так не мог.
В течение 2 недель он завершал свои расчеты с жизнью в авиации, сдавал дела преемнику, паковал цивильные вещи. Сделать это оказалось нетрудно, у Бадера имелся всего один синий костюм, спортивная куртка и несколько рубашек. Свой мундир и крикетные принадлежности он передал Джо Коксу. Однажды Бадер навестил-Бюро офицерского личного состава в министерстве авиации. В задачи бюро входило разыскивать работу для офицеров, служивших по краткосрочному контракту, когда истекал 5-летний срок. Веселый, живой чиновник спро-
«Я действительно не знаю».
«Вы хотели бы работать за границей?»
«Не слишком. Вряд ли я буду хорошо себя чувствовать в тропиках. Мои культи разболятся, если будут сильно потеть».
Тогда чиновник сказал:
«Ладно, оставьте мне свой адрес. Я постараюсь что-нибудь найти и сразу сообщу вам».
В последний момент вдруг возникли проблемы. Пропали 6 грузовиков, а сержант, который знал детали, находился в отпуске. Встревоженный адъютант заявил:
«Я не могу подписать обходной. Эти грузовики стоят 6000 фунтов. Если они не найдутся, вам придется возместить часть стоимости».
«Это будет чертовски маленькая часть, вы просто вычтете эти деньги из моего жалования. У меня сейчас есть только 45 шиллингов», — беззаботно ответил Бадер.
Но в часть вернулся сержант, и грузовики отыскались в ремонтных мастерских.
Последние несколько дней стали сущим мучением. Внезапно он почувствовал себя жутко уставшим и мечтал лишь о том, чтобы все поскорее кончилось. Оставалось получить последнюю подпись. Бадер в последний раз снял мундир и отдал его Джо Коксу, внешне не проявляя никаких эмоций. Утром он облачился в гражданку и купил «Дейли Телеграф», чтобы просмотреть колонку «Сдается внаем». Он отметил карандашом несколько адресов, забросил в свой автомобиль 2 чемодана и около 10 часов подъехал к штабу базы. Наступил момент прощания. Однако выглядело это на удивление буднично. Он обратился к адъютанту:
«Вот мои документы, сэр. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь, внизу».
Адъютант подписал обходной и сказал:
«Ну вот, все улажено, старина».
В этот момент Бадер расстался с авиацией. В голове помутилось, однако он сумел вежливо произнести:
«Большое спасибо, сэр».
И вышел.
Бадер проехал мимо часовых у ворот и повернул налево, в Лондон. Даже в этот момент он не ощущал особой боли, только странное отупение. Прошло несколько минут, прежде чем к нему вернулась способность размышлять. И первое, что он осознал — теперь он бездомный. Королевские ВВС имели множество офицерских общежитии по всей стране, в них всегда можно было найти и стол, и дом. Теперь все они закрылись для Бадера. В его распоряжении была только страничка из «Тайме» с карандашными пометками. Лишь теперь Бадер осознал, что потерял теплое местечко в Королевских ВВС, однако в голове крутилось одно: «Я не могу туда вернуться. Я не могу туда вернуться…» Он постарался заставить себя поверить в то, что позади нет ничего стоящего. Однако в то же время Бадер ясно понимал, что и впереди тоже ничего нет.
Одна из квартир, отмеченных им, находилась в доме 86 на Бондери-Роуд в Сент-Джонс Вуде. Когда Бадер повернул на Бондери-Роуд, ему сразу понравилась эта тенистая улица, обсаженная деревьями. Он затормозил возле стандартного трехэтажного дома и позвонил. Дверь открыла привлекательная блондинка. Да, она миссис Маркхэм, она сдает комнату за гинею в неделю. При этом утром ему будет подан завтрак. Бадер последовал за хозяйкой вверх по лестнице. Заметив его неловкую походку, она спросила:
«Вы повредили себе ногу?»
«Что вы, нет. В действительности у меня вообще нет ног», — ответил он.
Последовала неловкая пауза, и она сказала:
