нас ничего подобного не видел».

Уокер и Тьюлитт опасались, что он сотрет культи, но все оказалось нормально. Бадер хотел забрать свои протезы, но Десуттер заявил, что их следует немного подогнать.

Прекрасным весенним утром Бадер снова приехал в Рухэмптон, чтобы забрать свои протезы. Ему грезились самые радужные перспективы. Наверное, так чувствует себя женщина, когда покупает новое шерстяное пальто. Десуттер в углу комнаты установил 3 невысокие деревянные ступеньки с перилами. Когда Бадер получил свои протезы и сделал пару кругов по комнате, он впервые попытался подняться по лестнице. Он обнаружил, что это довольно просто, когда опираешься на перила. Держишься рукой, левую ногу на ступеньку, подтягиваешь правую и так далее. Слава богу, у него еще осталось одно колено, чтобы поднять себя. Иначе это было бы невозможно. В это же утро он научился самостоятельно вставать из кресла. Двумя руками опираешься на сиденье и на левой ноге поднимаешь себя.

«Ну, вот и протезы. Теперь они ваши. Вы начали ходить немножко рано, но то, что я видел, подсказывает: для вас это в самый раз. Завернуть?» — спросил Десуттер.

Бадер ответил:

«Нет, не надо. Я уйду на них. Заберите-ка вот это… — Он отшвырнул деревяшку, но при этом чуть не упал. — Можете делать с ней все что угодно».

«А как насчет трости?» — попытался подсказать Десуттер.

«Никогда! — огрызнулся Бадер. — Я намерен ходить без нее, и начну прямо сейчас».

Впервые он начал натягивать одежду поверх протезов и упряжи. С брюками вышла маленькая заминка. Ему пришлось поднимать правую ногу рукой, и тут выяснилось, что ступня торчит под прямым углом к голени и не лезет в штанину. Ему пришлось чуть опустить ногу и медленно, по сантиметру, проталкивать протез внутрь штанины.

Потом Десуттер спохватился:

«Да, еще одно, Никогда не пытайтесь ходить без обуви. Это очень трудно, и, скорее всего, вы шлепнетесь на спину. Вы заметили, что ступни протезов имеют небольшой наклон. Это потому, что башмаки имеют толстые каблуки, и их толщину нужно компенсировать, чтобы вы чувствовали себя уверенно».

Бадер надел галстук и пиджак, поднялся, немного повертелся перед зеркалом. Он выглядел совершенно нормально. Это был ужасный момент. Просто сердце замирает. Он стоит самостоятельно! Одет, как самый обычный человек! И таким выглядит! После 7 месяцев ожидания он снова становится таким, как все. Может быть, он стал немного ниже, чем раньше, примерно 5 футов 9,5 дюймов, поэтому брюки внизу собрались складками. Мелочь. С огромным удовлетворением он произнес:

«Чертовски хорошо снова стоять».

Когда Уокер и Тьюлитт помогли ему сесть в ожидающий автомобиль, он внезапно ощутил странную неловкость. Нечто такое, словно идешь с камешком в носке… в его теперешнем положении сравнение совершенно дикое. Но так ему придется ходить до самого конца жизни! Грустная мысль.

Когда его усадили в автомобиль, Десуттер сказал:

«Не беспокойтесь, если какое-то время вам будет не по себе. Вы поправились на удивление быстро, но не ожидайте, что и дальше все пойдет такими же темпами. Какое-то время все испытывают отчаяние».

Дверца закрылась, автомобиль тронулся с места, и они крикнули на прощание:

«Удачи!»

Бадер немного расслабился на мягком сидении, но тут же обнаружил новую помеху. Он больше не мог положить ногу на ногу.

Когда автомобиль остановился перед дверями госпиталя в Оксбридже, и ординарец помог Бадеру выйти, он увидел подполковника, отчитавшего его когда-то за опоздание на ленч. Подполковник разговаривал с другим врачом. Бадер оттолкнул ординарца, который пытался поддержать его под локоть и сосредоточил все внимание на 6 шагах, которые ему следовало пройти торжественным маршем. Прямо как девочка в новом платье, которая хочет, чтобы на нее обратили внимание.

Подполковник лишь чуть повернул голову и коротко бросил: «Вы должны ходить с тростью, Бадер». После чего продолжил беседу. Раздраженный Бадер хлопнул дверью, изо всех сил стараясь не упасть. Зато в столовой его ждал совершенно иной прием. Послышался гул приветствий и веселых замечаний. Стритфилд воскликнул:

«Долговязый Джон снова выпустил шасси!»

Бадер подошел к ним, слишком сосредоточенный на ходьбе, чтобы отвечать кому-нибудь. Он все время боялся прервать торжественный полет посадкой на третью точку, при которой он отобьет себе хвостовое колесо. В этот день ленч получился исключительно веселым.

«Ни секунды не сомневаюсь, что ты готов рвануть в Пантилес», — заговорщицким тоном предположил Стритфилд.

Бадер быстро ответил:

«Ни за что. Сначала я должен научиться ходить на этих железяках. А затем я намерен научиться водить свой автомобиль».

Его палата находилась на первом этаже, и после ленча Бадер подошел к лестнице. Она показалась ему ужасно высокой и крутой. Но Бадер с трудом втащил себя наверх, хотя весь взмок. В палате он попытался продемонстрировать свое умение ходить, осторожно пробираясь между кроватями, хватаясь за спинки, при полном одобрении лежачих пациентов. Однако через несколько минут он так устал, что еле мог стоять. Правая культя начала дрожать от слабости. Через час он совершил еще одну прогулку, но теперь пот с него лился ручьями, а правая нога вообще грозила подломиться. Мускулы болели, испытав серьезную нагрузку после долгого периода бездействия. До Бадера теперь дошло, что все обстоит не так просто, как ему показалось на первый взгляд. До вечера он лежал, чтобы позволить отдохнуть натруженным культям.

К обеду он смог сам спуститься по лестнице, но когда он попытался подняться обратно, то не смог этого сделать. Силы окончательно покинули его. Услужливый санитар забросил руки Бадера себе на шею и втащил его в палату на своей спине, уложил на кровать. Уже лежа, Дуглас разделся и с чувством огромного облегчения отстегнул свою упряжь. После этого он прислонил протезы к стене так, чтобы их легко можно было достать. Но тут его мирные раздумья прервал лязг и грохот, это протезы рухнули на пол. Они выглядели какими-то неуклюжими и беспомощными… Бадер слишком устал, чтобы подбирать их, поэтому он только залез под простыню.

Но тут его посетила совершенно неожиданная мысль. Черт побери! Он же не почистил зубы! Ладно, отложим это до утра. А немного позднее он понял, что хочет в туалет. Проклятье! Об этом он тоже забыл. Ладно, это тоже подождет утра! Уже засыпая, он захотел высморкаться и понял, что у него нет носового платка. Это была последняя капля. Бадер принялся ругаться. В таком состоянии не могло быть и речи о сне, и он решил прицепить-таки протезы, но не смог до них дотянуться. Звонком он вызвал санитара, который подал ему протезы и предложил помочь. Но Бадер решил все делать сам. Он застегнул свою сбрую, взял носовой платок, отправился в туалет, а потом в ванную. Лишь после этого он улегся снова, прежде удостоверившись, что легко может дотянуться до протезов. Смертельно усталый, он уже начал засыпать, когда вдруг ощутил жажду. Бадер старательно гнал прочь мысль о стакане воды, однако она не отвязывалась. Понемногу он пришел в бешенство. Если он не попьет, то не сможет уснуть. Но он не намерен еще раз влезать в эту чертову сбрую. Бадер аккуратно опустился на пол, удерживаясь за кровать, и с помощью рук направился в ванную.

Тут выяснилось, что он не может достать кран.

Матерясь, он подтащил стул, кое-как влез на него и напился из стаканчика для полоскания зубов. После этого Бадер с помощью рук «пошел» обратно в спальню. Лишь ценой колоссальных усилий он сумел забраться на кровать. Постепенно напряжение оставило его, и он уснул. Последней мыслью было: теперь отход ко сну превращается в сложный ритуал, в котором нужно предусмотреть все детали, прежде чем отстегнуть протезы.

Когда он утром проснулся, то с удовлетворением вспомнил, что снова может ходить. Вспомнив урок прошлого вечера, Бадер принялся тщательно планировать свои действия. Стоит ли надевать протезы, чтобы добраться до ванной, там их снять и надеть снова? Нет. Он пойдет в ванную на культях, а протезы оденет позже. Цепляясь за перила, он сумел самостоятельно спуститься по лестнице на завтрак. После этого Бадер отправился в садик, там ступил на траву и сразу ощутил опасную неустойчивость, словно он