– Ох, а крошка Дейдре считает виновником меня. Но разве нам это нужно?

– Нет, в этом нет необходимости. Мною лет назад мы с тобой дали клятву и скрепили ее кровью. Древние ритуалы связывают сильнее, чем то, о чем бормочут священники.

– Да. – Формория нежно откинула с его лба влажные волосы. – Мы связаны навеки, одна душа не может жить без другой.

Ангус поцеловал кончики ее пальцев.

– Ты никогда не жалела, что сделала это? Из-за клятвы ты несчастлива с Туриусом.

– Нет, я люблю тебя, Ангус.

– И я люблю тебя, Мори. В этом мире и в ином. Ты – моя настоящая жена. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты хмуришься?

– Извини, я думаю.

Ангус приподнял брови.

– То, о чем ты обычно думаешь в постели, вызывает у тебя улыбку… и у меня тоже.

– Мне кажется, ты нехорошо поступаешь с этой девушкой, Дейдре.

– Не беспокойся, – с легким раздражением сказал Ангус. – Она не любит Нилла, но взамен у нее будут титул и богатства.

– Ты знаешь, что этого недостаточно. У меня есть и то и другое.

– Но мы дали клятву, Мори. В стоунхендже. А красотка Дейдре – нет.

– Забавно, как раз сегодня она расспрашивала о камнях.

Ангус, игравший локоном Формории, замер.

– Почему?

– Она спрашивала, есть ли здесь поблизости какие-то замки, развалины, каменные круги и где они находятся, – ответила Формория, пожив плечами. – Мы остановились на вершине горы, потому что Гилеад хотел поскорее вернуться.

– Значит, они не входили в круг?

– Нет.

– Вот и славно. – Ангус испустил вздох облегчения. – Пусть держатся подальше от камней. Кстати, а почему вы оказались так далеко? Ведь Дейдре не умеет ездить верхом.

– Это она тебе сказала? – улыбнулась Формория.

Ангус помрачнел.

– Она сказала, что хочет научиться ради Нилла. Хочет угодить ему.

– Угодить Ниллу? – Формория расхохоталась. – Это вряд ли.

– Я не люблю, когда меня водят за нос. Зачем ей это?

– Перестань ворчать. Подумай. Скорее всего, чтобы встречаться с Гилеадом.

– Она помолвлена с Ниллом.

– Нилл мужлан. А твой сын, несмотря на все его благородные намерения, притягивает женщин, как сам Рогатый бог.

– Не думаю, что ему понравилось бы сравнение с Цернунном, – сухо заметил Ангус.

– Может, и так, – игриво отозвалась Формория. – Но ему стоит поучиться у тебя. Я тысячу раз говорила, что своим искусством ты посрамишь даже этого дикого бога.

– Иди ко мне, милая.

Формория слегка подтолкнула его плечом, опрокинув на спину, и легла сверху.

– Как пожелаете, милорд, как пожелаете.

Среди исступленных поцелуев Ангус вдруг подумал: если Дейдре шпионка, ей могла понадобиться лошадь. Какой же он дурак! Никто еще не обманывал его так ловко.

Но сейчас существует только Мори.

– Я не люблю, когда из меня делают дурака! – прогремел Ангус.

– Я тоже, отец. Я понятия не имел, что она умеет ездить верхом, – ответил Гилеад, наливая себе козье молоко, которое он принес в солар.

– Но ведь ты давал ей уроки!

Гилеад прикусил губу. По правде говоря, на занятиях ему было интереснее всего смотреть, как округлые ягодицы Дейдре опускаются и приподнимаются над седлом. И даже сейчас, несмотря на гнев отца, он вспоминал об этом украденном поцелуе, о ее теплых, нежных губах, гибком языке… Гилеад расправил плечи. Да кто же она на самом деле? И зачем приехала сюда?