поблизости.

Донал выкатил глаза и прижал уши. Дейдре не шевельнулась, ее рука оказалась всего в нескольких дюймах от его больших зубов. Ангус резко крикнул на лошадь и оттащил Дейдре на безопасное расстояние.

– Какого черта! Ты думаешь, что делаешь? Один укус, и он раздробит тебе кости.

– Разве лошади не любят яблоки? – удивилась Дейдре.

– Этот нет. Он натренирован на сражения и слушается только меня.

– Боевой конь, – выдохнула Дейдре, вспомнив описания рыцарей из своей книги. Она живо представила процессию тяжеловооруженных всадников, с высоко поднятыми разноцветными штандартами, с мечами и перевязями. Рыцари на турнире… Дейдре одернула себя. Опять она дала волю воображению. Неужели непонятно, что это не Камелот?

– Что ты вообще здесь делаешь? – поинтересовался Ангус. – Разве ты не должна быть с Элен?

– А-а… она отпустила меня ненадолго.

Ангус подтянул подпругу и похлопал рукой по луке седла.

– И ты решила прогуляться на конюшню? Ищешь кого-то?

– Вас.

– Ты удивляешь меня, детка. – Ангус изогнул бровь.

От этого намека Дейдре вспыхнула. Боже правый! Неужели он думает, что она, как и Шейла, готова прыгнуть в его постель?

– Я не за этим пришла.

Ангус криво ухмыльнулся. Черт! Да знает ли он, что улыбается также, как и Гилеад? Только у его сына улыбка очаровательная, обезоруживающая, от нее становится тепло и уютно. Дразнящая улыбка, которая обещает множество наслаждений. А в улыбке отца – только сластолюбие, и ничего больше. Словно все женщины в мире существуют лишь для того, чтобы он мог покорять их. Да, Ангус и его воинственная королева отлично подходят друг другу.

– Ну и что же ты от меня хочешь?

Дейдре попятилась на всякий случай: а вдруг он дотронется до нее? Но Ангус стоял спокойно, и вид у него был слегка озадаченный.

– Я… я хочу научиться ездить верхом. Королева Формория скачет…

– Да, она с детства приучена к седлу. Но что тебе до этого?

– Ну… – Дейдре скромно потупила глазки, напустив на себя вид кающейся грешницы. Она не любила лгать и притворяться, но положение было отчаянное. – Я думаю, ее мужу приятно, что она скачет рядом с ним.

Ангус молчал, глядя в пространство отсутствующим взглядом. Наверное, зря она упомянула о Туриусе.

– В общем… я хочу сказать, что если уж я выйду замуж, то мне хотелось бы понравиться мужу…

Только не Ниллу. Он не будет ее мужем никогда.

– Значит, ты согласна на помолвку? – удивленно спросил Ангус.

– А разве у меня есть выбор, милорд?

– Значит, ты хочешь быть хозяйкой большого поместья, иметь слуг… одним словом, устроить свою жизнь, – уклончиво ответил Ангус.

– Надеюсь, я привыкну к этому. – Дейдре стиснула дрожащие руки. Она старалась лгать так, чтобы не слишком уклоняться от правды. Удивительно, как это люди врут хладнокровно, не краснея?

– Значит, к тебе вернулся здравый смысл? – продолжал расспрашивать Ангус.

Да, вернулся. Гилеад предал ее. Теперь она может рассчитывать только на себя.

– Да, милорд.

– Я знал, что так и будет, – кивнул Ангус. – Просто тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Нилл не так уж плох. Будешь вести себя хорошо – он ответит тебе тем же.

У Дейдре возникло сильное искушение показать ему свое запястье, но он распухло не так уж сильно, чтобы он поверил ей. Дейдре не сомневалась, что Нилл из тех мужчин, что бьют своих жен. Однако она не собиралась проверять это на личном опыте.

– Да, милорд, – выдавила Дейдре, сглотнув комок в горле. – Вы думаете, ему понравится моя затея?

– Ага. Скажи ему об этом завтра вечером. Нилл придет на совет.

– Ах нет, милорд. – Дейдре запаниковала. – Пусть это будет сюрприз. Пожалуйста, ни слова об этом, пока я не научусь ездить как следует.

Ангус окинул ее внимательным взглядом и немного помолчал.

– Через день-два я все устрою.

Сзади раздался шорох. Гилеад! На его лице застыло какое-то странное выражение. Дейдре покраснела как рак: он все слышал. Слышал, как она согласилась выйти за Нилла ради своей выгоды.

Проклятие! После той сцены на кухне она не думала, что дела могут быть еще хуже. Оказывается,