Она смерила его сочувственным взглядом:
— Ты как будто с луны свалился, Джонни. Его жена уехала, он накачался виски — классическая ситуация. И это уже не в первый раз.
Джон схватил ее за руки.
— Не в первый раз? Что ты хочешь сказать?
Она вырвалась.
— Он хочет затащить меня в постель. Теперь понятно?
— О Боже. — У Джона свело скулы от ярости. — Но ты не…
— Я глупа, — перебила Ди, — но не настолько. Во всяком случае, пока.
— Однажды ты имела глупость с ним связаться, и что из этого вышло?
— Я не нуждаюсь в твоих напоминаниях. Мне достаточно взглянуть на Марка.
— Хочешь, я вправлю ему мозги?
— Ты уже врезал ему в челюсть. Для одного праздника хватит, тебе не кажется?
— Я мог бы…
— Зачем тебе мои проблемы? У тебя полно своих. — Она взяла его за руку. — Например, Эдди.
— Эдди? — Он высвободил руку. — С Эдди все в порядке.
— Ты знаешь, что это не так, милый. Рано или поздно тебе придется принять меры.
— Ну, гуляет старик во сне. С каких пор это стало преступлением?
— Ты обманываешь себя, Джонни. Это несправедливо по отношению к твоему отцу.
— Браво, Ди! — усмехнулся Джон. — А теперь почему бы нам не поговорить о справедливости по отношению к твоему сыну?
Глаза ее наполнились слезами.
— Негодяй!
— Ну да, — пробормотал Джон, выходя из кухни, — это у нас наследственное.
— Черт! — Алекс с досадой ударила по рулю своего «фольксвагена». — Ну поезжай же, машина!
Она снова повернула ключ зажигания и снова услышала в ответ тишину. Проклятие! Продавец обещал ей, что аккумулятор протянет еще как минимум год, и она ему поверила.
Вот уж точно — беда не ходит одна. Дом ее течет как решето, автомобиль сломался. Что дальше?
Ливень стеной обрушивался на лобовое стекло, закрывая обзор. Алекс застряла на перекрестке перед знаком остановки и стояла здесь уже десять минут. За это время мимо не проехала ни одна машина. С таким же успехом она могла стоять здесь часами.
В довершение всего она забыла свой зонт в прихожей у Ди. Ей так хотелось поскорее уйти, что еще удивительно, как она вспомнила про плащ и ключи от машины.
— Посиди еще немного, — уговаривала ее Ди, — обычно часам к одиннадцати я делаю сандвичи.
— Звучит заманчиво, — ответила Алекс, — но боюсь, что в меня уже не влезет ни кусочка.
— Убила бы этого Брайана! — в сердцах воскликнула Ди. — Мне очень жаль, если он тебя расстроил.
Алекс промолчала. Брайан действительно вывел ее из себя своим неутомимым вниманием, но куда больше ее волновало присутствие в комнате его брата. Рядом с Джоном она испытывала такое, о чем раньше только читала в книгах, — жар и сильное, почти невыносимое томление. Алекс и не подозревала, что способна так чувствовать. Она никогда не придавала сексу особого значения. Ей нравились мгновения нежности и единения, наступавшие после близости, когда Гриффин ее обнимал, но она ни разу не горела желанием просто прикоснуться к мужчине.
Теперь с ней такое случилось. Прошлой ночью Джон подхватил ее на руки, удержав от падения, и она до сих пор ощущала его крепкие объятия. Тогда ей хотелось бесстыдно прильнуть к нему всем телом, растаять от его тепла. Но сейчас было даже хуже: ей хотелось узнать его секреты.
Порывы ветра раскачивали крохотный «фольксваген», точно детскую колыбельку. Сколько можно здесь торчать? Ясно, что чуда не произойдет и на дороге не возникнет случайно проезжающий мимо автомеханик. Она не собирается здесь ночевать. Делать нечего, придется оставить машину до утра.
Алекс побежала по мокрым тротуарам, с переменным успехом огибая лужи и колдобины в асфальте. Уже через пять минут она была дома и успела вовремя опорожнить кастрюли и ведра, расставленные в гостиной в местах, где протекала крыша. Еще немного — и вода перелилась бы через край. Конечно, рано или поздно придется принять более радикальные меры, но сейчас она была рада уже тому, что добралась до дома — пусть у этого дома и нет потолка.
Да, она действительно чувствовала себя дома. Трудно поверить, что человек может пустить корни за неполную неделю, но именно это с ней и произошло. В этих четырех стенах она наконец-то стала самой собой.
Джон, как мог, старался пересидеть своего брата, но у Эдди заныла грыжа, и они ушли около десяти вечера.
— Мне вернуться? — тихо спросил он у Ди, провожавшей их до двери.
— Я уже большая, Джонни, — ответила она, — и сама о себе позабочусь.
Джон бросил взгляд в сторону гостиной, где Брайан наливал себе очередную порцию шотландского виски.
— Он пьян, Ди. Что, если…
— Не волнуйся. — Она чмокнула его в щеку, и Джон почувствовал запах вина и корицы. — Я закажу по телефону самый дорогой лимузин, который отвезет его домой. — Ди взяла его за руку и взглянула на часы. — Уже через час он будет ехать в свой Манхэттен, навстречу тяжелому похмелью.
Джон вздохнул. В конце концов, она ему не жена и не сестра. Какое он имеет право учить ее жить?
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Разумеется, знаю, — ответила она с усмешкой. — Именно поэтому я разведена и работаю официанткой в кафе.
Дорога домой заняла десять минут. Девять из них Эдди спал.
— Старость… будь она проклята, — проворчал он, вылезая из грузовичка. — Раньше я мог кутить до рассвета, — он со стоном потер свою грудь, — а теперь сникаю после двух кусочков тыквенного пирога.
Джон засмеялся.
— Я погуляю с Бейли, а ты иди выпей фруктовый коктейль.
Старик медленно направился к дому. Через несколько секунд на крыльцо с радостным лаем выкатилась Бейли и бросилась прямо под ноги Джону.
— Привет, девочка! Я тоже рад тебя видеть. — Он почесал собаку за ухом. — Может, ты не заметила, но на улице гроза. Так что давай-ка приступай сразу к делу.
Но Бейли непогода была нипочем. Ее не остановил бы даже торнадо. Собака носилась по обледеневшему дворику — лапы разъезжались в разные стороны — и постоянно посматривала на Джона, словно желала убедиться, что он никуда не ушел. Похоже, кроме этой псины, больше никто в нем не нуждался.
Он стоял, прислонившись к грузовичку, под секущими струями дождя и резкими порывами ветра. Ему совсем не нравилось, что Ди осталась наедине с Брайаном. Его брат был порядочный сукин сын. Некоторые люди занимались юридической практикой, чтобы помочь обществу избавиться от недостатков, Брайан же занимался этим, чтобы половчее обходить закон. К сожалению, точно так же он обращался и с женщинами. Ди была более податливой, чем хотела казаться, и Джон боялся, что Брайану не составит труда обаять ее.
— Только это не твое дело, Галлахер, — размышлял он вслух.
Ди ясно дала ему это понять. Услышав, что хозяин разговаривает сам с собой, Бейли перестала носиться по двору и, озадаченная, покосилась на него. «Совсем ты плох, старина, если даже твоя собака боится за твой рассудок». Он окликнул Бейли и приласкал ее. Но она не купилась на это, и Джон ее не осуждал. Он чувствовал себя взвинченным и взбудораженным — как будто эпицентр грозы находился в его груди.
Джон переживал этот эмоциональный шквал с тех самых пор, как Алекс Карри вошла в кафе «Старлайт». Ее голос, ее удивительно изысканный акцент очаровали его. От всего облика этой женщины
