— Я живу не в безвоздушном пространстве, — сказала она. — И наверное, все-таки вижу, что происходит вокруг!

— Так который по счету день рождения? — спросил он. — Дата, как я понял, круглая.

— Как вы догадались?

— По вашему лицу. У меня было точно такое же выражение лица, когда мне исполнилось тридцать, а затем тридцать пять.

— Тридцать пять. — Мэгги немного отстранилась и посмотрела на него. — Сейчас вы скажете, что мне больше тридцати не дашь.

— Вам действительно не дашь, — подтвердил он. — Но по-моему, между тридцатью и тридцатью пятью никакой разницы.

— Я сама так думала еще вчера, когда мне было всего тридцать четыре.

— Ну что вы, тридцать пять — это совсем немного.

К собственному удивлению, Мэгги вдруг согласилась с этим.

— А вы сколько круглых дат успели отпраздновать? — спросила она.

— Подбираюсь к сорока, — с притворно мрачным видом произнес он. — В сентябре стукнет.

— Тогда я, в свою очередь, скажу, что вам больше тридцати пяти не дашь.

Он снова рассмеялся, на это раз громче. Нет, ей сегодня все-таки положительно везет! Все это слишком похоже на сказку, чтобы поверить!

Мэгги вдруг как огнем обожгла неожиданная мысль: а уж не подослан ли этот таинственный незнакомец ее сестрами? О нет, ради Бога, только не это! Они могут критиковать ее прическу, макияж, одежду — но если они считают, что она не способна сама найти себе мужчину, значит, они окончательно поставили на ней крест. Если так, то она не простит им этого до конца жизни.

Набравшись мужества, Мэгги решила напрямую спросить об этом его самого, чтобы окончательно разрушить либо последние сомнения, либо последнюю надежду:

— Признайтесь, вас подослали Клер и Элли?

— Кто такие Клер и Элли? — удивился он. Мэгги с облегчением вздохнула.

— Мои сестры, — сказала она. — Честно говоря, это они устроили мне поездку в Атлантик-Сити. Я было решила, что они и вас подослали…

— Вы же видели, как я отвратительно танцую! На месте ваших сестер я бы все-таки подобрал танцора получше.

— Да, — улыбнулась она, — пожалуй, вы правы.

Но сомнения все-таки продолжали мучить ее. Этот мужчина был слишком хорош, чтобы быть правдой. Высокий, красивый и не боится смеяться над собой.

Женат! Наверняка женат. Или священник в цивильном. Так или иначе, он недоступен для нее. Мужчины не сваливаются просто так тебе на голову, тем более в день рождения и когда тебе уже тридцать пять. Такое бывает разве что в кино.

Мэгги заметила, что Мэтт поднимается из-за стола.

— Ваш брат уходит, — сообщила она. — Что-то он выглядит не очень веселым.

— Ничего, это пройдет.

— Спасибо за танец, — заторопилась она, — все было великолепно, но если вам нужно идти…

— Кто сказал, что мне нужно идти?

— Ну, если нет…

— Если нет, то почему бы нам не начать все сначала? — Он посмотрел на нее, и их взгляды встретились. — Кстати, забыл представиться. Меня зовут Конор.

— Мэгги.

— Вы здесь одна? — Она кивнула:

— Одна. А вы?

— Один.

«Слава Богу», — подумала она, придвинувшись к нему чуть ближе. Она не знала, почему она рада, что он один, но это было так.

Они уже не стеснялись своего неумения и танцевали как могли. И похоже, сумели даже зажечь кого-то своим примером, ибо к ним присоединились еще две пары.

Мэгги казалось, что она готова остаться на всю жизнь здесь, в руках Конора, в этом зале с завораживающей музыкой и волшебным светом свечей. Конор был даже выше и шире в плечах, чем ей показалось на первый взгляд, и в его сильных руках она чувствовала себя маленькой и хрупкой. Как ни странно, ей это нравилось.

Мэгги привыкла считать себя сильной женщиной. Если было надо, она могла таскать тяжело груженные ящики. Она считала себя смелой. Она не пугалась, когда слышала какой-нибудь странный шорох ночью за окном, а однажды, обнаружив в комнате Николь огромного черного паука, поймала его голыми руками и вынесла в сад, потому что не хотела жить с этим непрошеным гостем в одном доме, но и убивать его было жалко. Она не испугалась высоты, когда понадобилось что-то отремонтировать на крыше.

И сейчас она была все такой же. Она просто не могла позволить себе стать другой, иначе ей пришлось бы в этой жизни весьма туго.

Но все это время в ней жила и другая женщина — женщина, которой порой не хватало прикосновения сильных, надежных мужских рук. Нет, она не питала никаких надежд, ей просто было сейчас так хорошо танцевать с ним…

Тапер закончил игру в самый неожиданный момент.

— Может быть, попросим его сыграть еще? — улыбнулась она.

— У меня есть идея получше. Пойдемте вниз, в бар, и поднимем по бокалу в честь вашего дня рождения!

Мэгги колебалась. Если она примет сейчас его предложение, то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, к чему это приведет в конечном счете. Всего один танец с ним уже казался таким восхитительным, таким волшебным, что просить о большем — все равно что просить, чтобы звезды светили ярче только ради тебя.

Мэгги напряженно искала ответ. Если бы она спросила у него, Конор бы ответил, что правильного ответа не знает никто, что остается лишь положиться на свои чувства и слепую фортуну. Эти два фактора всегда лежат в основе всех великих дел, всех великих открытий, всех великих авантюр.

Она думала. Он ждал.

Пора было покинуть место для танцев.

— Что ж, — произнес Конор, пожимая ей руку, — как хотите. Спасибо за танец.

— Спасибо и вам, — улыбнулась Мэгги. — Вы с честью выдержали испытание — ни разу не пожаловались, когда я наступала вам на ноги!

Пожалуй, что больше всего подкупало его в Мэгги — так это ее умение посмеяться над собой. Давно уже Конор не встречал человека, которому была бы свойственна эта черта. Как жаль, что приходится расставаться, не узнав о ней больше!

Мэгги не мешкая расплатилась, подхватила свою сумочку под мышку, и, выйдя из ресторана вдвоем, они направились к лифтам.

— Если вы вдруг надумаете, — сказал он, нажимая кнопку «вниз», — предложение остается в силе.

— Спасибо. — Она нажала кнопку «вверх». Гостиничные лифты обычно очень медленны, но на этот раз крайний справа лифт пришел почти мгновенно.

— Я надеюсь на встречу, — произнес он, когда Мэгги вошла в лифт.

— Я подумаю, — машинально ответила она.

Двери лифта стали медленно закрываться, и Конор вдруг словно потерял рассудок. Он задержал двери лифта руками.

— Не уезжайте! — попросил он. Ее глаза округлились.

— Не бойтесь, я не сошел с ума. Просто я чувствую, что не могу отпустить вас просто так. Мне кажется, между нами что-то происходит. Не уезжайте, Мэгги…

Он произнес ее имя так нежно, так тихо… А ведь они знакомы от силы полчаса!

Она знала, чем ей это грозит, и знала, как избежать опасности. Она должна улыбнуться, сказать