«Я просто не мог поверить, что кто-либо в здравом уме мог обменять наркодоллары на рубли, которые нигде нельзя потратить. Не имея аргументов, чтобы убедить жюри, я был вынужден освободить их», — объяснил он свое решение. Но когда два месяца спустя в Москве разгорелся скандал, в котором английский бизнесмен обвинялся советским премьер-министром в попытке обменять $ 7,7 миллиарда на 140 миллиардов рублей на черном рынке, у него возникли новые мысли. «Если любой полицейский пришлет мне рапорт со свежими уликами, я быстро вновь открою дело», — сказал он.
Так какова же методика отмывания денег? «Как эти «отмывальщики» зарабатывают свои деньги? Самый старый и самый легкий способ — просто вывезти их контрабандой из страны и физически вернуть их туда, где находятся их хозяева: в Колумбию, в Таиланд или куда угодно. Том Винклер, сотрудник таможни США, временно работающий в Подразделении по борьбе с отмыванием денег в Лионе, поясняет: «В последние несколько лет этот метод стал использоваться реже, но недавние сообщения говорят о том, что некоторые дельцы, обеспокоенные тем, что банки информируют органы о подозрительных вкладах, начинают возвращаться к нему.
Основной проблемой для синдикатов остаются вес и объем. Деньги, полученные за наркотики, намного объемистее, нежели сами наркотики. Мафиози уже не берут на себя заботу считать деньги. Они взвешивают их, зная, что $ 1 миллион в банкнотах по 20 долларов весит 110 фунтов — это чуть больше семи с половиной стоунов (английская мера веса.). Подобным же образом работники таможни США предпочитают взвешивать большое количество конфискованных денег, чем заниматься трудоемкими подсчетами.
Дело в том, что суммы эти достигают астрономических величин. В январе 1989 года агенты ФБР захватили в Лос-Анджелесе $ 20 миллионов наличными у колумбийских наркомафиози, пытавшихся отправить их в Колумбию. В октябре 1990 года специальная группа АБН Нью-Йорка изъяла $ 13,7 миллиона наличными — доходы от продажи наркотиков — на двух товарных складах на Лонг-Айленде. Деньги предназначались для картеля в Кали и были запрятаны в двадцати пяти бухтах 18-дюймового провода. Было арестовано пятеро граждан Колумбии, а на следующий день полиция представила на пресс-конференцию аккуратно перевязанные пачки денег, занявших чуть ли не всю стену комнаты.
Эта работа обычно выполняется опытными курьерами теми же способами, что применяются для перевозки самих наркотиков: прячут в чемоданах или, если крупные купюры, то их прячут под одежду в карманах нательного пояса. Деньги прячут в ввозимых в страну товарах широкого потребления. Широко используются самолеты частных владельцев. На одном из таких самолетов, вылетавших из США в Мексику, было захвачено $ 5 миллионов.
Но само отмывание денег обычно гораздо сложнее, чем простой вывоз их из страны, где они были незаконно заработаны. Сегодня полиции особо нечем похвастать в этом отношении: наркодельцы слишком часто оказываются на несколько шагов впереди властей. «Методика отмывания денег ограничивается лишь возможностями воображения», — говорится в статье, написанной работниками АБН.
Отмывание «грязных» денег легко потянет за собой бумажный след в десятки стран и паутину финансовых трансакций невероятной сложности, включая целую сеть оффшорных банковских учреждений, компаний-однодневок и прочие атрибуты крупномасштабных международных финансовых трансакций. Только крупный преступник может позволить себе попросить по телефону своего адвоката или бухгалтера помочь ему разобраться в какой-либо «небольшой» проблеме, особенно в области наркотиков. Любой свободный брокер за деньги рад будет оказать услугу. Наркосиндикат не занимается этой работой сам. Он может пригласить профессионала и с радостью заплатит ему комиссионные, которые колеблются от 1 до 8 процентов в зависимости от преобладающих на данный момент «рыночных тенденций» — совсем как в любом другом бизнесе. Ссылаясь на свои «беседы со специалистами мафии в отмывании денег», два агента ФБР в издании
А суть в том, что если посредник («отмыватель») теряет деньги из-за вмешательства полиции или по каким-то другим причинам (в том числе из-за собственной жадности), то он обязан возместить их из своего кармана или ожидать пули ликвидатора.
В процессе отмывания существуют три основные стадии.
Первая называется «размещением». Под эти деньги можно легально пожизненно застраховать себя или любого члена семьи, пользующегося доверием, или запугать. С таким же успехом наличные можно потратить на покупку дорогих произведений искусства, драгоценностей, антиквариата, роскошных машин и, конечно, игральных фишек в казино.
Но всему есть предел. Так можно истратить несколько миллионов, но не миллиардов же, о которых сейчас идет речь.
И тут мы подошли ко второй стадии — «расслаиванию». Ради этого и ведется отмывание денег. На этом весьма важном этапе посредник отделяет незаконные доходы от их источника и вступает во множество финансовых трансакций, предназначенных для того, чтобы спрятать следы и достичь анонимности. Тут и начинается его собственная версия «Пицца коннекшн».
В США до того, как доберешься до этого этапа, нередко сначала надо пройти процедуру «смурфинг». Как мы далее увидим, закон США требует от банков информировать налоговую инспекцию обо всех трансакциях от $ 10 000 и выше. Так что же делать посредникам? Они дюжинами рассылают второсортных курьеров, прозванных «смурфами» в честь любимых в народе маленьких персонажей мультфильмов, по всем местным банкам с пачками денег по 9000 долларов, чтобы те купили то, что американцы называют «cashiechecks» (кассовый чек). Эти чеки банк продает по нескольку долларов за штуку, гарантируя оплату независимо от предъявителя. Они практически так эффективны, как и наличные, но все же это не валюта, поэтому их и декларировать не надо. Другие команды «смурфов» обменяют эти чеки на более крупные, а их хозяин либо отправит эти чеки по почте, либо наймет курьера, чтобы слетать в Южную Америку с толстой пачкой, аккуратно сложенной в бумажнике.
Закон США о декларации банковских вложений не распространяется на переводы денег по проводам. Поэтому брокер направляет своих «смурфов» обменять большие чеки в банке на деньги и здесь же отправить их в банки Панамы, Мексики, Колумбии или в любое другое место. Хорошо организованной операцией легко можно за день перевести $ 1 миллион, используя для этого десять человек со $ 100 000 на руках, чтобы выполнить 15–20 трансакций. Все просто.
Третья, и последняя, стадия успешного отмывания денег — «интеграция». Через какое-то время брокер вернет деньги назад в реальную экономику таким образом, что они будут выглядеть вполне нормально: например, если продано произведение искусства, погашен пожизненный страховой полис или если деньги на счету в оффшорном банке используются как гарантия для получения крупного займа или закладных из легального финансового учреждения.
Каким бы способом это ни делалось, деньги стали чистыми.
На все это закон реагирует до огорчения неадекватно. По пальцам можно пересчитать страны, где отмывание денег считается нарушением закона. Конец отмывания денег и начало законных банковских операций разделяет очень тонкая линия, которую в наши дни экономической нестабильности многие правительства осмотрительно стараются не замечать.
В декабре 1985 года Кендалл разослал лично главам всех НЦБ модель законодательства, составленную рабочей группой Интерпола, для дальнейшей передачи своим правительствам, но на сегодня только США, Великобритания, Франция и Япония действительно придали отмыванию денег статус преступления. В июне 1991 года Совет министров Европейского сообщества утвердил директиву, официально призывающую все 12 стран сообщества принять новые законы, направленные против отмывания денег, к 1 января 1993 года: к тому времени намечается отмена национальных границ. В директиве выражалось желание, чтобы эта дата совпала с принятием новых национальных законов, объявляющих отмывание денег преступлением и требующих, чтобы банки уведомляли государственные финансовые органы о всех подозрительных трансакциях и о любом вкладе, наличными или в чеках, превышающем 15 000 ЭКЮ — собственную валюту сообщества ($ 10 000 или примерно 6000 фунтов стерлингов). Это решение звучало торжественно при объявлении в палате общин и так же внушительно в других законодательных учреждениях, но директивы сообщества не всегда выполняются — или не выполняются в срок.
