служащие банка – это наверняка молоденькие девочки. Наверное, в возрасте от семнадцати до двадцати одного года. Паршиво так умереть, Макс. Чтобы твое тело было разорвано на мелкие кусочки!

– Не будь таким болезненно впечатлительным, Дюк! – резко сказал Макс. – Ты лучше нас знаешь, что получится при взрыве. Ты сам это сказал. Может случиться так, что ни у кого и волос не упадет. Это риск, на который тебе предстоит пойти.

– А что, если я не пойду? – прошептал Дюк.

– Уже слишком поздно, чтобы заменять тебя кем-то, – сказал Макс слабым голосом. – Так что ничего не будет, мы не нападем ни на город, ни на банк – все разойдутся по домам. Ты хочешь знать, сколько мне это стоило? Чтобы все организовать? Почти семьдесят пять тысяч, Дюк. Это уже не азартная игра, для меня это вложение капитала. Если ничего не произойдет в среду в Олфилде, ты готов выписать мне чек?

– Эй, Дюк! – Сэм вспенился новой идеей. – Если ты не хочешь взрывать эту стену, давай это сделаю я. Запросто. Когда эта стена упадет, ты подойдешь к сейфу, а я буду крутиться по городу, всем надоедая!

– Для этого я должен заложить взрывчатку в стену, – холодно возразил Дюк. – И все, что случится после этого, будет на моей совести. Тем не менее спасибо, Сэм.

– Думаю, ты должен принять окончательное решение здесь же и сейчас, Дюк. – Голос Макса напоминал резкий металлический скрежет. – Скажи, что же нас ждет – полмиллиона или ничего!

– А если ничего, приятель, – сказал Сэм, пенясь от этой мысли, – то ты можешь спросить нас о своем будущем, и мы ответим, какое оно будет, – на это потребуется не больше пары слов.

Загорелая кожа Дюка посерела, как никогда, и он выглядел на двадцать лет старше своего возраста. По его виду можно было определить, что ему осталось собрать совсем немного мужества, чтобы сказать им, что он предпочитает умереть.

– Дюк, – быстро сказал я, – это все твои нервы. Тебе опротивел этот провинциальный городишко, и никто не смог отвлечь тебя от твоих мыслей. Все, что всем нам необходимо, – это пара недель и ничего, кроме выпивки и девок. – Я с отчаянием смотрел на него, а сам продолжал нести всякий вздор, пока он, наконец, не поднял голову и не встретил мой взгляд. Тогда я подмигнул ему и увидел, что он замер от удивления.

– Вот так, Дюк. – Я ужасно устал слушать свои глупости, поэтому решил помочь Дюку быстрее вернуться на землю. – Просто перестань думать об этом, и у тебя все получится, приятель.

– Думаю, у нас уже нет времени. – Макс посмотрел на часы, едва сдерживая стремление наконец действовать. – Нам нужен твой ответ прямо сейчас, Дюк.

Дюк облизнул губы, потом пожал плечами.

– Джонни прав, – сказал он вялым голосом, – это все нервы. Черт с ними! Давай получим эту кучу денег, а потом найдем себе и выпивку, и девок.

Его серые глаза непрерывно говорили со мной красноречивее ничего не значащих слов. Несколько минут назад они обвиняли и ясно давали понять, что у него хватит решимости сказать, что он выбирает смерть. И это было бы концом всего. Потом я пообещал ему, что он может жить и ему не нужно будет взрывать стену. Теперь ответственность была на мне, и только на мне. Если я подведу его, он, не колеблясь, пойдет прямо вперед и сделает свое дело, потому что, если кто-нибудь и погибнет при взрыве, это будет на моей совести, а не на его.

Притворившись поглощенным разглядыванием городка, я подождал, пока все выйдут из комнаты. Мне хотелось хоть несколько секунд побыть одному. Тошнотворное предчувствие обреченности стало особенно невыносимым в последние пятнадцать минут, и мне захотелось выяснить все до конца. Я достал свой «магнум» из кобуры и понял, что предчувствие не обмануло меня. Патронов в нем не было. Поезд новых мыслей двинулся в путь, в конце которого его ждал страх, абсолютный страх.

«А ведь было время, – уныло подумал я, – когда не составляло труда утром проснуться в том же теле, в котором вечером лег спать».

Ларри ждал в зале и, когда я вошел, смущенно улыбнулся мне.

– Мистер Саммерс велел, чтобы я собрал все оружие и хранил его до среды, – сказал он тихо. – Надеюсь, вы не возражаете, Джонни?

Вторник тянулся невыносимо медленно. Казалось, что от завтрака до обеда прошла целая неделя. Мы вчетвером слонялись по дому целый день, только у Билла появился какой-то интерес, и он некоторое время провел возле макета городка. Все это время если и не было видно Ларри, то чувствовалось его присутствие где-то рядом. Это угнетало и заставляло меня вспомнить, что Лаура рассказывала о нем и тех днях, когда Макс и Полночь были еще вместе.

Дюк в течение всего дня усиленно избегал любой возможности остаться наедине со мной, и к вечеру я ощущал какую-то безысходность, усиливающуюся непроходящей головной болью.

Я стоял, беспомощно уставившись в ночь за окном гостиной, и курил сигарету, думая о том, что обычно являлось самой приятной темой моих размышлений, – о Дэнни Бойде. Только на этот раз мысли были не такими приятными, как обычно. Самоанализ разрушает, а не созидает! Я не знал, кто это сказал, но думаю, что этот тип был прав, даже если его заключение относилось к выведению бородавки на собственном носу.

– Зачем тебе понадобилось возвращаться к Полночи и говорить, что ты возьмешься за эту работу на своих условиях?

– Это был способ заработать деньги.

– Да ну?

– Узнав подробности планируемого Максом Саммерсом преступления, я немедленно сообщил бы в полицию.

– И ты считаешь, что это достаточно веская причина, чтобы высовывать шею так далеко? Что еще?

– Не вижу других причин.

– Лжец!

– Может быть, сама Полночь подтолкнула меня к этому решению?

– Конечно, она сексуальный маньяк, как и ты.

– Это было бы правдой, будь на ее месте любая другая привлекательная женщина, но только не она.

– Неужели?

– Что заставило Полночь решить, что я ей больше не нужен, и отомстить мне, послав свою младшую сестру указать на меня?

– Я не знаю.

– Этот маленький змееныш Ларри знает обо мне?

– Конечно! Эта его шутка о блондиночке в гостинице. Попросил, чтобы ты сам взял свою пушку, после того как вынул патроны. Чего тебе еще нужно?

– Тогда почему он еще не выдал меня?

– Возможно, он тоже садист.

– Сегодня вечером мне нужно выбраться отсюда любым способом, чтобы предупредить полицию.

– Хватит! Пора переходить от слов к делу!

– Но как?

– Это твоя проблема!

– Все бесполезно!

– Да прекрати же!

Я резко повернулся от окна и увидел Дюка, который только что вошел в комнату и стоял, наблюдая за мной с настороженным выражением лица.

– Думал, Сэм тоже здесь, – сказал он осторожно.

– Если тебе трудно наедине со мной, приятель, – усмехнулся я, – всегда можешь позвать на помощь, и Ларри будет за твоей спиной прежде, чем твой крик стихнет.

Он сократил расстояние между нами тремя решительными шагами.

– Я тебе ничего не должен, приятель, – прошептал он свирепо. – Ты кто – вонючий агент ФБР или полицейский?

– Ни то ни другое, – прошептал я в ответ.