Час спустя дом, напоминавший поле битвы, несколько опустел. «Скора помощь» увезла Нину Росс. Убрали трупы, лежавшие на полу подвала. Что касается меня, то я потерял двадцать минут, стараясь объяснить шерифу смысл произошедшего, но мне так и не удалось это сделать.
К нам подошел Бладен.
— Скажите-ка, — прохрипел он, — у вас сержант необыкновенный! Должно быть, таких не много?
— Совершенно верно.
— Он отлично стреляет: пуля попала Эристу прямо между глаз! Никогда еще выстрел не стоил так дорого.
— Как это? — не понял я.
— Хочу сказать, что мне он стоил сто пятьдесят тысяч долларов, — уточнил он со зловещим смешком.
— Есть шанс, что мы их найдем, — оптимистически заверил я его. — Может, Эрист закопал их в саду…
— Если, конечно, не отдал своей престарелой тетушке в благодарность за связанное кашне! — мрачно пробурчал Бладен. — Во всяком случае, Серенга будет доволен, что Пол Трейверс чист, а настоящий виновник получил пулю. Вот так! — Он повернулся, чтобы уйти, но тут взгляд его вернулся на портрет, висящий над камином, и он проворчал:
— Самое противное лицо, какое я когда-либо видел! Надо просто убивать тех, кто вешает такие портреты.
— Так уже и сделали, — отозвался я. — Эта особа, мадам де Монтеспан, по мнению Эриста, была идеальной женщиной. Все ужасы, которые мы сегодн вечером видели в подвале, — это лишь отрыжка ее очаровательного времяпрепровождения. Эрист величал мадам де Монтеспан альфой и омегой своего жалкого существования. Я вам вот что скажу. Оба раза, когда я сюда приходил, у меня создавалось такое впечатление, будто, глядя на этот портрет, он возбуждается… — И вдруг, глубоко вздохнув, я бросился к камину. Затем встал на четвереньки и вполз в него. В дымоходе на каменном выступе стояли оба чемодана!
Я вытащил их, выпрямился, отряхнулся и с торжествующим видом посмотрел на Бладена. Тот от удивления раскрыл рот.
— Вы неожиданно решили уехать на каникулы, лейтенант? — спросил он, ничего не понимая.
— О да, все необходимое всегда со мной! — весело ответил я. Потом, положив один из чемоданов на пол, медленно поднял крышку.
Нашим взорам предстала куча банковских билетов. Я никогда не видел столько денег. А если Бладен и закрыл рот, то глаза его буквально вылезли из орбит.
— Диана Эрист всегда считала, что ее дядя наипротивнейший из самых отвратительных существ, — объяснил я. — Говорила, он ждет момента, когда фиги сами упадут ему в рот, даже не желая протянуть руку, чтобы их сорвать…
— Что? Ах да! — пробормотал Бладен, совершенно завороженный деньгами, лежащими у его ног. А я продолжил:
— И между прочим, дождался! Деньги буквально свалились ему на голову. Оставалось только убить племянницу, чтобы ими завладеть, что он и совершил…
Какое-то время стояла тишина, которую нарушил Бладен.
— В конце концов… — сказал он и на мгновение задумался, но затем с подавляющей слушателей логикой договорил:
— В конце концов, чего еще можно ожидать от такого типа? Ведь он ненормальный, это ясно. Не так ли, лейтенант?
К утру оживление в доме Эриста спало, наконец мы все покинули его. Но в довершение ко всем неприятностям наступил день переоценки ценностей и пересмотра событий. В итоге многое из того, что накануне представлялось гениальным, теперь выглядело несколько иначе.
Шериф не понял логики некоторых моих поступков. Он стучал кулаком по столу, хотя шума от этого слышно не было, потому что в это же время он орал во все горло:
— Вы можете мне объяснить, лейтенант Уилер? Все остальное уж ладно. Поясните хотя бы это, большего я не требую. Ну зачем, отправившись арестовывать Эриста за убийство племянницы, вы сочли необходимым взять с собой сержанта, другого убийцу, которого не сочли нужным вовремя арестовать, и трех членов шайки гангстеров?
— Потому что, — продолжил я растолковывать, уже исчерпав все аргументы и совсем отчаявшись, — мне казалось, патрон, что у них у всех общие интересы. А что касается сержанта Полника, то его жена, не предупредив, вернулась на неделю раньше положенного срока. Всю ответственность за это Полник возложил на меня, будучи совершенно уверенным, что там, в Оклахоме, супруга узнала о всех его приключениях.
В четыре часа дня Аннабел Джексон нагнулась, чтобы поднять ластик, упавший по крайней мере в метре от того места, где я завязывал шнурок ботинка. Клянусь и буду клясться до самой смерти, что я не укусил Анна-бел. Только посмеялся, когда ее очаровательный задик очутился у меня перед носом. Короче, добравшись до своей квартиры к семи часам вечера, я вздохнул с облегчением и включил все пять колонок проигрывателя, чтобы вознаградить себя за жестокость окружающего мира. Десять минут я блаженствовал, как вдруг позвонили в дверь. Я пошел открывать, полный недоумения, так как не мог вспомнить, кому задолжал в этом месяце.
За дверью стояла загорелая брюнетка, до самого подбородка укутанная в плащ. Ее темные глаза блестели.
— Нина Росс! — воскликнул я. — Вам лучше? Вас выпустили из больницы? Когда?
— Сегодня утром… Так вы живете здесь, Эл Уилер?
— Войдите, посмотрите на это помещение поближе, — с энтузиазмом предложил я и провел ее в комнату.
Она остановилась посередине и внимательно осмотрелась:
— Для одинокого парня не так уж плохо. Во всяком случае, время от времени…
— Благодарю вас. Хотите чего-нибудь выпить?
— Бурбон! — ответила она, опускаясь на диван.
— Можно помочь вам снять плащ?
— Нет.
Я приготовил два бурбона, поставил их около дивана и сел рядом с Ниной.
— Какой счастливый случай привел вас сюда? — спросил я с рассеянным видом.
— Сегодня утром я вернулась домой, — объяснила она, слегка поеживаясь. — Но поняла, что этот барак, висящий над океаном, больше не могу выносить. Тогда решила провести несколько дней в городе.
— Гениальная мысль, Нина! — произнес я с жаром. — У вас есть где жить?
— Да, благодарю вас.
— И где же?
— Здесь, — просто ответила девушка. — Мне это вполне подходит… — Она несколько секунд смотрела на меня, потом засмеялась. — Осторожно, ваши глаза сейчас вылезут из орбит! Осторожно же, Эл!
Я отхлебнул из стакана и постарался сориентироваться в создавшейс ситуации.
— У меня только одна постель, Нина, — объяснил я. — Это вас не беспокоит?
— Нет, — отрезала она, с любопытством разглядывая меня. — Нисколько. Мне всегда хватало одной постели, Эл. Каковы же ваши сердечные дела, если вам нужны две постели?
— «У меня нет сердечных дел… Я хочу сказать, что у меня нет двух…
— Хватит лепетать, Эл! — холодно прервала она меня. — Я боюсь лепечущих мужчин.
— А я боюсь девиц, которые приезжают ко мне без предупреждения на целую неделю и при этом отказываются снять плащ, — съязвил я.
Нина встала и, показав на дверь, спросила:
— Это спальня?
— Что же еще там может быть в двухкомнатной квартире, как вы думаете? — холодно спросил я. —
