требовал, когда некуда спешить и нет никаких дел. Праздный образ жизни, который вела Кэрол Ратледж, сводил ее с ума.

Если Тейт будет продолжать держать ее на почтительном расстоянии, она не сможет ни защитить его от покушения, ни написать свой материал. Ее будущее – и его тоже – теперь зависело от того, сумеет ли она включиться в активную предвыборную работу – как и все, кого она могла подозревать.

– Мне хочется помочь тебе, насколько это в моих силах.

Он резко засмеялся.

– Кого ты хочешь обмануть?

– Но ведь я твоя жена!

– Ты забыла сказать – «пока».

Она притихла. Увидев обиду на ее лице, Тейт тихонько выругался.

– Ну, хорошо, если тебе так хочется что-нибудь для меня сделать, оставайся хорошей матерью для Мэнди. Мне кажется, она стала понемногу раскрываться.

– Не понемногу, а даже очень. И думаю, с каждым днем будет все лучше. – Положив руки на стол, она опустила на них лицо, как делала всегда, когда хотела уговорить Айриша разрешить ей подготовить материал на какую-то тему, которая была ему не по нутру. – Но даже Мэнди, с массой проблем, с ней связанных, не может занять всего моего времени. Я не могу находиться при ней неотлучно. К тому же три раза в неделю она ходит в детский сад.

– Ты сама согласилась с психологом, что так будет лучше.

– Я и теперь так считаю. Общение с другими детьми ей крайне полезно. Ей надо учиться общаться. Но пока она в саду, я шатаюсь по дому и бесцельно убиваю время. А днем она подолгу спит. – Она подалась сильнее вперед. – Пожалуйста, Тейт. Я просто засыхаю на корню.

Он долго смотрел на нее. Потом перевел глаза на вырез шелковой блузки, но быстро поднял их снова, рассердившись на себя за минутную слабость.

Он откашлялся и резко спросил:

– Ладно, что ты предлагаешь?

Ее напряжение слегка спало. По крайней мере, он готов ее выслушать. Она выпрямилась.

– Позволь мне работать в штабе.

– Исключено.

– Тогда разреши мне поехать с тобой на следующей неделе.

– Нет, – отрезал он.

– Ну, пожалуйста.

– Я сказал – нет. – Он раздраженно опустил ноги, встал и вышел из-за стола.

– Но почему нет?

– Потому что ты неопытна в этих делах, и у меня нет ни времени, ни желания с тобой возиться. Ты только создашь неудобства.

– Например?

– Например? – переспросил он, удивляясь ее забывчивости. – Раньше, когда я брал тебя с собой, ты только и делала, что ругала номера в отеле, еду в ресторане – все. Ты вечно опаздывала, притом что Эдди так педантичен во всем, что касается выполнения намеченного графика. Журналистам ты подпускала шпильки, которые тебе казались остроумными, а всем другим – почему-то безвкусными и неуместными. А ведь это была короткая поездка, всего на три дня, чтобы прощупать почву, прежде чем решиться на участие в выборах.

– Теперь это не повторится.

– У меня не будет времени тебя развлекать. Я буду или выступать, или готовиться к следующему выступлению. Не пройдет и нескольких часов, как ты начнешь ныть, что я не обращаю на тебя внимания и тебе скучно.

– Я найду чем заняться. Я могу варить кофе, заказывать сандвичи, точить карандаши, принимать звонки, делать ответные звонки, ходить по поручениям.

– Ага, быть на побегушках. У нас, слава Богу, есть кому это поручить.

– Но что-то я могу делать! – Она следовала за ним по пятам. Когда он резко остановился, она влетела ему в спину.

Он повернулся.

– На второй день все очарование новизны улетучится, ты устанешь и начнешь жаловаться, станешь проситься домой.

– Нет, не стану.

– Но с чего это ты вдруг так захотела бурной деятельности?

– С того, – сказала она, разозлившись, – что ты баллотируешься в Сенат, и моя обязанность, как жены, помочь тебе выиграть.

– Свежо предание…

В дверь громко постучали. Когда Тейт открыл, вошли Джек и Эдди.