— Илай, Криспин и Чарити Самнер, но нигде не упоминается Барнаби Самнер.

— Может быть, ваши отчеты не внушают доверия?

— Нет, — покачал я головой, — они абсолютно верны. Он слегка пожал плечами.

— В таком случае я, должно быть, ошибся. По всей вероятности, спутал дату, когда именно Барнаби выгнали из дома. Сомневаюсь, что меня можно за это винить, лейтенант. Пять лет — слишком большой срок, чтобы помнить в точности день и час каждого события.

— Разумеется, — ровным голосом ответил я. — Но с того дня и вплоть до сегодняшнего вы больше ни разу не видели своего брата?

— Никогда!

— Не получали от него даже открытки?

— Эта тема разговора мне не кажется очень забавной, лейтенант, — нахмурился Криспин.

— И вы не имеете ни малейшего представления, чем он занимался после того, как ушел из дома? Куда отправился, расставшись с Вэлли?

— Не представляю, сколько раз еще мне потребуется повторять вам это «нет», лейтенант. Кажется, следовало бы уже привыкнуть к такому ответу.

— Пожалуй, — согласился я. — Благодарю за потраченное на эту беседу время, мистер Самнер. Да не забудьте позвать людей на подмогу и навести справки в отношении Мартинелли и Дюпрэ+!

— Теперь я могу уйти? — спросил он недовольно.

— До свидания, мистер Самнер, — ответил я и опять взглянул на великолепный вид перед собою. — Пожалуйста, не трудитесь меня провожать до выхода из вашей долины, я и сам выберусь отсюда.

В отеле «Пайнс» дежурил тот же клерк, и при виде меня очки у него слегка затуманились. Видимо, именно так он реагировал на знакомые ему лица.

— Добрый вечер, лейтенант. Мисс Шумейкер в своем номере.

— Благодарю. А что скажете про мистера Мартинелли? Он тоже у себя?

— Мартинелли? — Он нахмурился и тревожно посмотрел на меня. — Похоже, в данный момент у нас больше гостей, интересующих полицию, чем обычно бывает на протяжении целого года!

— Возможно, это связано с подборкой цветов при отделке, — равнодушно бросил я. — У вас, случайно, не производился недавно ремонт?

Неожиданно его глаза восхищенно расширились.

— Боже мой! Вы абсолютно правы, лейтенант! Ровно три недели назад закончился ремонт всех номеров люкс на трех последних этажах.

— Вот как? — воскликнул я, непритворно удивившись.

— И там проживает мисс Шумейкер, — продолжал он торжествующим голосом. — В номере люкс на самом верху, а мистер Мартинелли в номере 1901 под нею.

— Благодарю, — сказал я.

Он восхищенно покачал головой.

— Как я понимаю, в наши дни раскрытие преступлений стало серьезнейшей наукой, лейтенант. Могу поспорить, вам не поручают пустяковые дела!

— Вы абсолютно правы, так оно и есть! — согласился я. — Кстати, полагаю, вам не интересны акции «Горден Бридж»? Так вот, они абсолютно надежны.

На этот раз его очки запотели еще сильнее, поэтому я быстренько прошел к лифту и поднялся наверх на девятнадцатый этаж. Дверь номера открыл Мартинелли, и, должен заметить, не было похоже, чтобы он был вне себя от счастья при виде меня.

— Какого черта вам здесь нужно? — проскрипел он.

— Поговорить с вами, Габриель, что же еще? — спокойно произнес я.

— Мы собрались вечером отправиться в город повеселиться!

— Можете вы мне уделить первые десять минут из своей обширной программы?

Я проскользнул мимо него в прихожую.

— Дорогуша! — раздался пронзительный голос из спальни. — Как ты думаешь, что мне лучше надеть к этому платью? Снова жемчуг или изумруды? Сейчас покажу тебе, что я имею в виду, обожди минуточку, мой сладенький!

Через пять секунд Джорджи впорхнула в комнату: в одной руке у нее была нитка жемчуга, в другой — изумруды. Надо сказать, что Джорджи не отличалась ни особой стройностью, ни тем более худобой. Напротив, у нее имелись все основания быть причисленной к категории «пышек». По всей вероятности, она как раз переодевалась и успела натянуть на себя лишь бюстгальтер и трусики из черного атласа. В итоге при виде ее мне на ум сразу же пришли коробки шоколадных конфет, и я подумал, что до конца своей жизни больше не съем ни одной штуки.

Джорджи внезапно сообразила, что она не одна в комнате, и залилась визгливым смехом.

— Ох! Извините меня!

И после этих слов вновь скрылась в спальне.

— Ну уж эти дамочки! — процедил сквозь зубы Мартинелли. — Она уже совершенно задурила мне голову. Не закрывает рта ни на минуту, можно подумать, что ее завели ключом.

— Вижу, что пока у нее все зубы целы, — заметил я. — Это просто замечательно после той выволочки, которую вы устроили ей утром.

— В один прекрасный день я схвачу стул и обломаю его об ее пустую голову, если она не прекратит беспрестанно болтать!.. Кстати, это напоминает мне, что вы уже использовали пять из своих десяти минут, коп.

— Терпеть не могу иметь дело с панками и хулиганами, — сообщил я ему, — но в вашем случае я делаю исключение. Я не зову вас Гейбом, но и вы прекратите называть меня копом, договорились?

Он раздраженно пожал плечами.

— Вы явились сюда только для того, чтобы сказать мне все это?

— Нет, я хотел вас расспросить про Тино.

— Еще что-нибудь? — Он энергично растер лицо ладонями обеих рук. — Так что же вы хотите узнать?

— Что такого он натворил в Южной Калифорнии, что его здесь убили?

— Если бы я это знал, неужели бы я до сих пор торчал в этом паршивом городишке? — Он вскинул голову и бросил на меня из-под бровей злобный взгляд:

— Вы уже что-то предприняли в отношении этих Самнеров?

— Мы работаем над этим, — спокойно ответил я. — На подобные дела уходит немало времени.

— Все, чего я хочу от вас, — это чтобы человек, порешивший Тино, получил по заслугам. Если вы этого не сделаете, сделаю я.

— Временами вы меня просто поражаете, Габриель! — совершенно искренне воскликнул я. — Вы изволите в моем присутствии говорить подобные вещи. Допустим на минуту, что сегодня ночью вы отправитесь в Вэлли и убьете Самнера. Ну и как вы рассчитываете потом выйти сухим из воды? Какого рода алиби вы предоставите суду?

— Алиби? — Он насмешливо фыркнул. — Когда бы вы ни явились ко мне, лейтенант, алиби будет вам предоставлено. Хотя бы потому, что стоит мне поднять телефонную трубку, и завтра с самого утра здесь будут четыре десятка парней, которые покажут под присягой, что всю эту неделю я находился неотлучно вместе с ними в Детройте. Есть еще одно — одну минуточку обождите! — Он быстро подошел к двери в спальню и громко закричал:

— Я не намерен торчать здесь весь вечер и ночь! Даю тебе еще пять минут, после чего мы уходим, ясно? Если к этому времени ты все еще не будешь одета, ты отправишься в таком виде, как есть. Слышишь?

— Я буду готова, Гейб, честное слово!

Джорджи занервничала, было слышно, как у нее задрожал голос. Габриель вернулся назад и встал посредине комнаты, где стоял я.

— Может быть, мне стоит для острастки сорвать с нее всю одежду, прежде чем мы спустимся? — пробормотал он. — Кто знает, в таком вонючем городишке, как этот, я бы мог получить за нее хорошие