– Тише! Дорис спит! Она так вымоталась, ее нужно оставить в покое.

– Вы будете спать в ее комнате? – осторожно спросил я.

– Да, необходимо, чтобы с ней рядом постоянно кто-то находился. Мало ли что. Она перенесла тяжелое нервное потрясение. Пожалуй, я останусь с ней, буду спать в кресле.

Я сообщил, что мы с Чарльзом решили по-мужски разделить дежурство возле двери Дорис. Гневная из гневных на удивление спокойно восприняла эту новость, но строго сказала:

– При сложившихся обстоятельствах я допускаю такой вариант, но поймите, что доверять вам бесконечно не могу. А ввиду этого уж тем более останусь в комнате Дорис.

– А вы уверены, что с ней все в порядке?

– Конечно! – Либби метнула в меня молнию. – Она размеренно и глубоко дышит. Спокойной ночи, мистер Робертс.

Дверь закрылась.

Вернулся Чарльз со стулом, и я попросил Линду проводить меня до комнаты и обеспечить будильником.

– Советую всем закрыться, – обронил я, на свою голову.

– Вы что, страдаете лунатизмом? – ядовито спросила Кэрри, и я очень хорошо понял, каких попыток не стоит предпринимать.

– Я ничем не страдаю, но вот убийца... – Махнув рукой, я отправился в отведенную мне комнату.

Усталость валила меня с ног, и я упал на постель во всей одежде, сняв только ботинки. Уже засыпая, я подумал о том, как трудно нормальному, здоровому мужчине охранять эмансипированных, но при этом очень хорошеньких женщин.

Некоторое время я не мог понять: проснулся уже или вижу сон. Чье-то горячее тело придавило меня, мою нижнюю губу щекотали кончиком языка. Усталый мозг никак не мог решить, во сне или наяву это происходит. Я машинально провел рукой по кровати и наткнулся на мягкое и гладкое женское бедро.

– Ты голая? – пробормотал я.

– Я всегда сплю без одежды, в отличие от тебя, – прошептал грудной голос прямо в ухо.

– Это я тебя раздел?

– Вот еще! Я и сама способна раздеться!

– Боже мой, но ты же совсем голая! – сонно повторил я.

– Ах, Рэнди, да проснись же! – чья-то рука начала теребить меня за плечо.

Сон наконец отступил, я открыл глаза и, все еще не очень веря, воскликнул:

– Линда?

– Рэнди, милый, проснулся! – Она с силой прижалась ко мне всем телом и обвила мои ноги своими. – Я поняла, что больше не люблю Чарли, он мне совершенно безразличен, я свободна! Свободна, Рэнди, и могу любить тебя, когда захочу!

– И как захочешь?

– Да... До конца, до конца, – проворковала она.

– А сколько времени? – прокряхтел я.

– О, времени у нас достаточно! – Она не дала мне поднять голову, чтобы взглянуть на часы. – Надеюсь, ты не относишься к мужчинам, которым не нравится, когда женщина находится сверху? – томно простонала Линда.

– Нет, – шепнул я нежно и почувствовал жаркий нажим ее бедер.

Время превратилось в какой-то абстрактный фактор, я потерял о нем всякое представление, да и не только о нем.

Потом я спросил, не считает ли она оскорбительным лежать под мужчиной.

– О, Рэнди! – со страстью выдохнула Линда. – Чувствовать на себе тяжесть мужского тела – это божественно!

– Клянусь, никогда не выдам Либби твою тайну, – промурлыкал я.

– Ей вообще ничего не надо знать, – со смехом откликнулась девушка.

Когда я догадался взглянуть на часы, стрелки показывали двадцать минут третьего.

– Мне нужно сменить Чарльза, – сказал я виновато и быстро выскользнул из неослабевающих объятий. – Он видел, как ты вошла ко мне? – спросил я, не попадая ногой в штанину.

– Чарли слишком серьезно относится к обязанностям ночного сторожа. – Линда рассмеялась и поглубже зарылась в одеяло.

– Если он не спал, то непременно видел, – нервно начал я.

– Он не спал, Рэнди, – мягко перебила девушка.

– И не попытался тебя остановить?

– Полагаю, Чарли хватило ума понять, что между нами все кончено. Я к нему никогда не вернусь! Поэтому он не имеет никакого права вмешиваться в мою личную жизнь.

– Хм, – с сомнением произнес я. – Он точно не устроит сцену ревности?

– Дорогой, я совсем не хотела вызвать в нем ревность! Просто испытала неистовое влечение к тебе, и у меня не хватило сил осторожничать. Поверь же, Рэнди! И я не ошиблась в тебе, ты подарил мне незабываемые минуты...

– Хорошо. – Я поцеловал ее. – Но мне пора. – Я хотел выпрямиться, но она обвила мою шею руками, и мы ласкали друг друга еще минут пять.

Когда я приблизился к стулу, Чарли демонстративно посмотрел на часы.

– Вы опоздали на тридцать минут, – сухо заявил он.

– Мне снился чудный сон, – улыбнулся я. – Снилось, будто я – генерал освободительной армии, под началом которого сто тысяч обнаженных девиц... Очень хотелось досмотреть до конца...

Суровый взгляд Моргана остудил мое воображение, я попридержал язык и пожал плечами.

– Ладно, идите спать, – отпустил я журналиста и заметил, какой тоскливый взгляд он бросил на дверь, из которой я только что вышел.

Я уселся на стул и стал придумывать, как бы скоротать остаток ночи, но мне не сиделось. Для очистки совести я решил посмотреть, как там Дорис, подошел к двери и бесшумно приоткрыл ее. Неподвижная фигура на кровати, закутанная одеялом до самого лица, вызвала во мне какое-то беспокойство – лицо девушки показалось слишком серым.

Я перевел взгляд на Либби, спящую в кресле у туалетного столика, затем снова на Дорис и решился подойти к кровати, полагая, что во всем виноват лишь неверный свет ночника. Я осторожно пробрался в комнату и уже достиг кровати, когда вскочила Либби.

– Черт бы вас побрал, Рэнди! – прошипела она с бешенством. – Что вы тут потеряли?

Я отвернулся от воскового лица Дорис и хотел сказать, что если здесь кто-то что-то потерял, то только она, но, встретившись с ее взглядом, тихо пробормотал:

– Дорис больше не дышит, Либби.

Мисс Холмс некоторое время смотрела на меня безжизненными глазами, потом ее лицо передернула сильная судорога, она закрыла глаза и беззвучно заплакала.

– Привет, Мендел! – бодро поприветствовал я секретаршу.

– А тебе известно, что сейчас половина восьмого? – со злостью бросила она в трубку.

– Естественно, – усмехнулся я. – Через час пятнадцать ты должна быть в конторе, вот я и решил, что звоню в самое подходящее время. Или ты надумала оставить оскорбительную для тебя должность?

– По твоей милости я не спала всю ночь и могла бы прийти на работу позже, – все еще сердито ответила Мендел.

– Это в чем же я провинился?

– Интересно, по чьей просьбе я наняла детектива в Нью-Йорке? – язвительно спросила она. – Этот тип позвонил мне в половине третьего, поскольку у них, видите ли, уже день! Зачем только я дала ему свой домашний телефон? Да и тебе тоже!

– Мендел, дорогая, можешь гулять два дня, – сказал я возбужденно, – только сначала расскажи, что он сообщил!