– При чем тут его жена? – раздраженно спросил он. Теперь фары неизвестной машины били ему прямо в глаза, и он вообще ничего не видел. – Этот ваш мистер Дэниэлс… Он что, встретил в отеле свою прежнюю любовницу?

– Нет, ты не понял. Впрочем, я потом расскажу тебе все подробно. Главное, что он дал довольно точное описание…

Хэммонд поравнялся с неизвестной машиной. Это действительно оказался «Мерседес» с откидным верхом. За рулем сидел мужчина, которого он никогда прежде не видел. Пассажирка… Это была она, его ночная гостья! Несмотря на темноту, никаких сомнений у Хэммонда не возникло.

– Мистер Дэниэлс очень хорошо запомнил, как она выглядела: рост, фигура, цвет волос и так далее…

Но Хэммонд ее уже не слышал. Проехав на малой скорости мимо стоящего у тротуара «Мерседеса», он впился взглядом в боковое зеркало заднего вида и увидел, как мужчина опустил руку на плечи пассажирке и заставил повернуться к себе. Их губы почти соприкасались…

Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. В следующее мгновение он резко свернул за угол, едва не протаранив ехавший по соседней улице джип.

То, что он только что совершил, было глупой, мальчишеской выходкой, но что-то в этом роде ему было необходимо. Хэммонд должен был разрядиться. Лучше всего, конечно, было бы что-нибудь сломать, как вариант – можно было обругать последними ми словами Стефи, которая, захлебываясь от восторга, продолжала что-то вещать ему прямо в ухо.

– Так и сделай, – неожиданно сказал он, прервав ее на середине фразы.

– Сделать – что? – удивилась Стефи.

Хэммонд не знал, что ответить. Он не слышал ее последних слов, но признаваться в этом ему не хотелось. Хэммонд так резко нажал на газ, что покрышки протестующе взвизгнули. Ее голос заглушил шум крови, бросившейся ему в голову. Часть ее слов все же достигла сознания Хэммонда, в то время как остальные утонули в могучем первобытном желании выскочить из машины и задушить водителя «Мерседеса» на месте.

Теперь ему необходимо было что-то сделать, совершить какой-то решительный поступок, чтобы вернуть себе уверенность в том, что он все еще способен контролировать ход событий. Иначе он просто взорвется. И Хэммонд сказал резко:

– Я хочу, чтобы завтра утром вы пригласили к этому человеку художника. Нашего полицейского художника. Пусть сделает со слов свидетеля несколько набросков и попробует составить фоторобот. Это необходимо сделать как можно скорее…

– Но, Хэммонд, уже поздно. Мы сможем связаться с полицейским художником только завтра утром, когда он придет на службу…

Хэммонд машинально посмотрел на часы. Он просидел в своем автомобиле почти четыре часа, подстерегая доктора Кэрти и предаваясь сексуальным фантазиям. Но доктор Кэрти вернулась домой в обществе другого мужчины.

– Я знаю, сколько сейчас времени, – ответил он. – Но экстренные обстоятельства позволяют…

– Ну, не знаю, – с сомнением произнесла Стефи. – Дело в том, что…

– В какой палате лежит этот… свидетель? – перебил ее Хэммонд.

– Мистер Дэниэлс? Зачем тебе?

– Я хочу сам поговорить с ним.

– В этом нет никакой необходимости. Мы со Смайлоу допрашивали его достаточно долго. Кроме того, завтра утром мистер Дэниэлс выписывается…

– Тем более нужно торопиться. Встретимся в больнице завтра в семь тридцать утра. И захватите с собой полицейского художника, пусть для этого его даже придется разбудить.

На следующий день в семь тридцать утра Хэммонд входил в больницу, держа в одной руке кейс, а в другой – утренний выпуск «Пост энд курьер». Остановившись у стойки регистрации, он уточнил номер палаты Джона Дэниэлса, который так и не получил от Стефи. Кроме того, он задержался у торгового автомата, чтобы купить чашку кофе. Памятуя о том, что на сегодня была обещана очень жаркая погода, Хэммонд оставил пиджак в машине, оставшись в галстуке и строгой белой сорочке с короткими рукавами. Держался он по-военному прямо, а лицо его было мрачным, как грозовая туча.

Когда он поднялся в палату, остальные уже были там, и Хэммонд сдержанно кивнул с порога сначала Смайлоу и Стефи, потом лежащему в кровати пожилому мужчине и еще одной женщине в полицейской форме.

Он сразу заметил, что глаза у Стефи припухли и покраснели, словно она совсем не спала. Тем не менее именно она взялась представить ему сначала свидетеля, потом – женщину-капрала Мэри Эндикотт.

– Ты должен ее помнить, Хэммонд, – добавила Стефи. – Когда-то мы с ней уже работали.

Хэммонд поставил на стул кейс, пожал руку полицейской художнице и повернулся к Джону Дэниэлсу, который, лежа в постели, пил жиденький чай и отщипывал крошечные кусочки от лежавшей на подносе булки, – Мне очень жаль, – начал Хэммонд, – что ваш визит в наш город оказался омрачен столь печальным инцидентом. Надеюсь, сегодня вам уже лучше?

Джон Дэниэлс кивнул.

– Намного лучше, э-э-э… мистер Кросс. По крайней мере, я чувствую себя в состоянии выбраться отсюда. Врач обещал выписать меня сегодня, так что, если возможно, давайте покончим с этим делом до того, как за мной приедет жена.