– Может быть, ты все-таки расскажешь, что с тобой приключилось?

– Я же сказал! Меня хотели…

– Тебя хотели ограбить – это я поняла. Что у тебя с рукой?

– Грабитель ударил меня ножом. Я защищался. Потом, когда садился в машину, он порезал мне ногу.

– Какой ужас, Хэммонд! Ведь тебя могли убить! Где это произошло?

– В «чумном» квартале, неподалеку от бара «Тенистая пещера».

– Тогда понятно, – кивнула Стефи. – Райончик еще тот. А зачем тебя туда понесло?

– Помнишь Лоретту Бут?

– Эту пьянчужку?

Хэммонд нахмурился, но кивнул утвердительно.

– Да. Сейчас она не пьет и хочет вернуться к работе частного детектива. Раньше она часто бывала в «Тенистой пещере», наверное, поэтому и назначила мне встречу именно там. Когда я возвращался к машине, на меня бросился какой-то парень с ножом. Мне едва удалось от него отбиться и запереться в машине. Потом я поехал домой и вызвал врача, который обработал мне рану и наложил швы.

– В полицию звонил?

– Нет. Мне не хотелось, чтобы меня подвергли допросу с пристрастием. Впрочем, ты с успехом заменишь всех копов вместе взятых.

– А почему ты не обратился в больницу?

– По той же причине. – Хромая, Хэммонд направился в ванную комнату. – В конце концов, раны были пустяковые.

– Ничего себе – пустяковые! Внизу я видела гору окровавленных полотенец.

– Действительно, – согласился Хэммонд, – из меня вытекло порядочно крови, но врач сказал, что я скоро поправлюсь, и я вполне с ним согласен. За всю ночь я выпил одну таблетку болеутоляющего и сейчас чувствую себя вполне сносно.

Он скрылся в ванной, тщательно прикрыв за собой дверь.

Стефи рассеянно опустилась на кровать. На ночном столике, кроме стакана и уже пустой бутылки из-под воды, лежали тканевая перевязь и флакончик с таблетками «Дарвоцета». Взяв его в руки, Стефи внимательно осмотрела этикетку, но фамилии врача на ней не было.

Вернувшись в спальню, Хэммонд первым делом согнал Стефи с кровати и принялся неловко застилать ее одной рукой. Она внимательно наблюдала за ним, пока он натягивал на кровать шерстяное покрывало, потом спросила:

– Ты уверен, что у тебя нет сотрясения мозга?

– Конечно. С чего ты взяла?

– Просто я не помню, когда ты в последний раз застилал постель. Хэммонд с негодованием выпрямился.

– Послушай, что ты лезешь не в свое дело? – раздраженно спросил он.

– Я просто волнуюсь за тебя. Можешь себе представить, что я подумала, когда вошла в прихожую и увидела целый пакет окровавленных полотенец?

– Я понял, понял. – Хэммонд досадливо взмахнул больной рукой и тут же сморщился от боли. – Ты беспокоилась обо мне. Но ведь ты уже убедилась, что я жив и буду еще живее после душа и чашки горячего кофе.

– Ты намекаешь, что мне пора свалить?

– Я не намекаю – я прямо говорю.

Она посмотрела на его перебинтованную руку.

– Как зовут врача, который делал тебе перевязку?

– Ты все равно его не знаешь. Мы вместе учились. Он был мне кое-чем обязан…

– Как все-таки его имя?

– Какая тебе разница?!

– Почему ты не обратился в полицию? Ведь вооруженное нападение на сотрудника прокуратуры – это не шутка! Ты это знаешь лучше других.

– Понимаешь, Стефи, – терпеливо проговорил Хэммонд, – даже если бы я обратился в полицию, они никогда бы не сумели найти этого бандита. Я не успел его рассмотреть. Я даже не знаю, был ли он белым или черным, высоким или низким, толстым или худым, лысым или с патлами до пояса. Во-первых, в этом дурацком переулке было слишком темно, а во-вторых… Во-вторых, все произошло слишком быстро. Единственное, что я по-настоящему видел и запомнил, – это блеск его ножа, которым он пытался меня пырнуть. Это произвело на меня такое сильное впечатление, что я думал только о том, как бы поскорее унести ноги, а не о том, как выглядит нападавший.

Как видишь, писать заявление в полицию совершенно бессмысленно. Копы заведут дело, подошьют мое заявление, и на этом дело закончится. У полиции есть дела поважнее, а главное – поперспективнее. У меня, кстати, тоже…

Хэммонд повесил себе на шею перевязь и, морщась и помогая себе здоровой рукой, продел раненую