— Мне не нравится говорить об этом.

Марсия пристально посмотрела на него:

— Ему не нравится! Скажи, разве тебе не нравится приходить каждое утро измененным, не нравится ощущение, когда что-то живое трепыхается у тебя во рту, не нравится, когда течет теплая кровь?

Рой не ответил. Слова этой женщины, как всегда, начинали возбуждать его.

— Ну конечно же, тебе нравится это. Только под луной ты силен и счастлив. Тебя невозможно остановить. Никто не может убить тебя… Никто… Кроме огня… и серебра.

В трейлере сгустился мрак. Снаружи уже наступила ночь. Зеленые занавески теперь были освещены лунным светом. Рой отогнул угол и с тоской посмотрел в окно.

А Марсия в это время стала корчиться на кровати в каких-то страшных судорогах. Ее тело содрогалось от боли.

— А сейчас оставь меня, — сказала она.

— Марсия, я…

— Иди же! — в ее глазах вспыхнуло бешенство.

Рой неуклюже вскочил, вышел из трейлера и захлопнул за собой дверь. Он повернулся к опушке леса, взглянул на освещенные светом луны верхушки деревьев, прислушался к звукам ночи и вдохнул полной грудью. Запах деревьев, травы и ночных цветов ударил в нос.

Превращение из человека в волка происходило каждую ночь. Рой пытался не допустить его. Но приходила новая ночь со своей властью и силой, и он отказывался от своих безуспешных попыток.

Рой начал расстегивать рубашку, штаны. Потом быстро снял их, откинул в сторону. Он почувствовал, что дыхание стало частым и горячим. Он встряхнулся, потянулся и… побежал.

В эту ночь Кэрин тоже не спала. Она стояла у окна в своем доме и бесцельно смотрела куда-то вдаль.

— Как ты поговорила сегодня с доктором?

Кэрин резко обернулась и увидела Дэвида, который стоял позади нее.

— Я не слышала, как ты вошел.

Кэрин заметила, что Дэвид уже побрился. У него было волевое лицо. И хоть он уже начал седеть, но был в хорошей форме и выглядел гораздо моложе своих лет.

— Куда ты смотришь? — спросил он.

— Да так, дневные грезы.

Дэвид едва заметно улыбнулся:

— Дневные грезы после наступления темноты.

Губы Дэвида растянулись в открытой улыбке, но глаза остались серьезными.

Кэрин вспомнила вопрос Дэвида:

— Доктор ничего не сказал, не посоветовал; просил лишь зайти на следующей неделе.

— Да, но ты хорошо выглядишь, и доктор, может быть, тебе поможет.

Кэрин улыбнулась, глядя на своего мужа. Дорогой, добрый, мягкий Дэвид. В душе он считал ее страхи иллюзией или плодом истерии. Кэрин вдруг поняла, что к врачам она ходила лишь для того, чтобы Дэвиду было спокойней.

Услышав какой-то звук, они одновременно повернулись к дверям. В дверях стоял, переминаясь с ноги на ногу, шестилетний Джой Рихтер.

— Можно я останусь наверху и посмотрю телевизор? — спросил мальчик; с надеждой глядя то на Дэвида, то на Кэрин. — Будет фильм с Клинтом Иствудом, — добавил он, считая, что это повлияет на решение.

Дэвид посмотрел на Кэрин и подмигнул, давая понять, чтобы говорила она.

— А что сказала миссис Дженсен? — спросила Кэрин.

— Она сказала «нет», — ответил Джой, опустив глаза.

— Значит, нет. Уже пора спать. И кроме того, ты ведь уже смотрел фильмы с Клинтом Иствудом.

— Но я смотрел только «Грязного Гарри», а сегодня будет «Главная сила».

— В кровать, — сказала Кэрин уже тверже.

— О'кей, — со вздохом сказал Джой, и взгляд его был полон печали, сожаления и укоризны в той мере, в какой был способен на это шестилетний мальчуган. — Ты придешь пожелать мне спокойной ночи?

— Как только миссис Дженсен уложит тебя, — пообещала Кэрин.

Услышав свое имя, домоправительница появилась в дверях.

— Он, наверное, упрашивал вас позволить ему посмотреть фильм?

— Мы просто обсудили фильмы Клинтона Иствуда.

— Он бы только и смотрел всякие боевики, ужасы. Нет чтоб посмотреть мультики Уолта Диснея.

— Но они же скучные — никто ни в кого не стреляет.

— Довольно, — жестко сказал Дэвид. — Иди в кровать, миссис Дженсен тебя уложит.

Мальчик нехотя поплелся к себе в комнату, предварительно попрощавшись, миссис Дженсен пошла за ним.

Несколько минут Кэрин и Дэвид молчали. Потом Дэвид вдруг улыбнулся и сказал:

— Я думал, что вернусь раньше. Ну, а как ты?

Кэрин задумалась. У нее пробегали мурашки по коже, когда она думала о сексе. Несколько лет лечения несомненно ей помогли, но у нее все еще оставались проблемы. Она все еще не могла забыть последние дни с Роем, когда с ним начали происходить эти превращения. Потом, после Драго, были несколько сумасшедших недель с Крисом. Они тогда так рьяно занимались любовью, пытаясь забыть происшедшее. Но это не помогло.

Дэвид Рихтер был бы чудесным партнером, если бы не отсутствие фантазии. Но все же, чаще всего секс с ним приносил ей удовлетворение.

Она прильнула к Дэвиду:

— Мне не спалось, и я решила остаться здесь и почитать.

— Хочешь, я принесу тебе снотворное?

Кэрин посмотрела Дэвиду в глаза. Обычно он не заговаривал о лекарствах.

— Пожалуй, нет. Я уже месяц ими не пользуюсь и хотела бы совсем перестать их принимать.

Это было действительно так, но полная луна отбивала охоту спать.

— Может, пойдем поиграем в трик-трах. Дай мне шанс, и я компенсирую свои упущения.

Кэрин улыбнулась:

— Иди в кровать; я знаю, тебе рано вставать, и я не заставлю себя долго ждать.

Миссис Дженсен постучала в дверь и вошла в комнату:

— Молодой человек уложен.

Дэвид и Кэрин пошли в комнату Джоя, сплошь увешанную плакатами со всякими человеко-пауками, которые Дэвид заказывал специально.

Поднимаясь по лестнице, Кэрин улыбнулась, вспомнив, как ее беспокоила мысль о том, что она станет мачехой. После свадьбы они с Дэвидом думали завести еще одного ребенка, но до сих пор окончательно не решили.

Дэвид Рихтер стал отцом неожиданно, в сорок два года. Он заботливо выхаживал малыша. Джою было всего три года, когда его мать умерла от рака. Давиду приходилось довольно трудно, пока он не нашел миссис Дженсен. Кэрин была первой женщиной, которой он увлекся после смерти жены. Дэвид был очень рад, что Кэрин и Джой подружились. Когда вошел отец, мальчик вскочил, но сразу же лег снова, как только увидел Кэрин. Кэрин поправила одеяло и поцеловала малыша. Это происходило каждый вечер и стало уже чем-то вроде ритуала.

— Спокойной ночи, мама, спокойной ночи, папа.

Когда замужество уже было делом решенным, Кэрин и Дэвид долго обсуждали, как Джой должен звать Кэрин. Но мальчик сам решил этот вопрос. Для него было естественно, что та, на ком женат папа, является мамой.

Оставив дверь приоткрытой, как любил Джой, взрослые тихо спустились вниз. Кэрин поцеловала мужа:

— Иди в постель. Я скоро приду.

Она прошла в гостиную и взяла из пачки журналов, лежащих на журнальном столике, «Red book» за этот месяц. Кэрин услышала, что в комнате домоправительницы работает телевизор. Раздавались выстрелы. Кэрин улыбнулась, потому что миссис Дженсен смотрела «Главную силу».

Приблизительно около пятнадцати минут Кэрин пыталась сосредоточиться на журнале. Она понимала, что ей надо чем-то занимать себя весь день. Работы в саду было явно недостаточно. Попытки помочь миссис Дженсен оказались безуспешными — та, со своей скандинавской бесстрастностью, делала свою работу гораздо быстрее в одиночку.

Чтобы заполнить дни, Кэрин бесплатно работала в школе для индейских детей. Работа была нужная, но почти бесполезная — создавалось впечатление, что это все добровольцам- учителям нужнее, чем индейцам.

Тогда она решила пойти на работу в один из отелей Сиэтла, справедливо полагая, что эта работа будет требовать от нее всех ее сил. Дэвид относился к этой затее без энтузиазма, но считал, что если это ей нужно, то почему бы и нет.

Перед тем как отправиться в постель, Кэрин зашла на кухню, наполнила пластиковую бутылку водой и пошла полить комнатные растения. Миссис Дженсен не хотела даже притрагиваться к ним, и Кэрин считала одну себя ответственной за жизнь этих хрупких созданий. Она довольно сильно привязалась к ним, потому что домашнее животное завести не смогла после того, как своими собственными глазами увидела, как оборотни из Драго зверски растерзали ее любимую собачку.

Комнату, в которой стояли растения, Дэвид называл солнечной. Кэрин считала, что любая комната в любом доме Сиэтла должна бы называться солнечной, но не говорила об этом Дэвиду.

Кэрин сначала подошла к хлорофиту, растению, напоминающему паука. У него были красивые зеленые листья с белыми линиями, а на верхушке ветки образовывали нечто напоминающее распадающуюся струю воды. От этого издали он напоминал фонтан. Кэрин начала разговаривать с цветком и сказала, что он воды сегодня не получит и что она только