Кутлугу решающее сражение на реке Ворскле, близ Полтавы. Однако удача на сей раз изменила знаменитому воителю. Он явно недооценил военный потенциал Золотой Орды. На помощь Тимур-Кутлугу подоспел с большими силами темник Едигей. Русско-литовское войско Витовта было окружено и разгромлено, а сам он с небольшим отрядом едва успел бежать с поля боя.
Поражение на Ворскле оставило Витовта без армии. Он вынужден был искать спасения в более тесном сближении с Польшей. 18 января 1401 года в Вильно было подписано польско-литовское соглашение, по существу превращавшее Витовта в вассала короля Ягайло (74, 245). Отныне литовская экспансия на восток становилась одновременно и польско-католической. Это коренным образом меняло отношение к ней со стороны местного населения и князей Рюриковичей. Вместе с тем новое сближение с Польшей усилило военно-политический потенциал Литвы. Московский великий князь Василий I (1389–1425), женатый на единственной дочери Витовта Софье, вынужден был примириться с захватом Литвой Смоленского княжества в 1404 году и едва сумел отстоять от литовских посягательств Новгород и Псков. К счастью для Москвы, соединенные боевые силы Польши и Литвы развернулись не на восток, а на север. 15 июля 1410 года польско-литовско-русское войско нанесло сокрушительное поражение Тевтонскому ордену в Грюнвальдской битве.
Великое княжество Литовское в XIII–XV вв.
Обстоятельства требовали от Витовта дальнейшего укрепления отношений с Польшей. 2 октября 1413 года в Городло, во время личной встречи Витовта с королем Ягайло, был заключен ряд соглашений, известных в истории под названием «Городельской унии». «В этих документах подтверждалось объединение обоих государств, предполагавшее как проведение ими общей внешней политики, так и дальнейшую „унификацию“ их внутриполитической жизни, а вместе с тем и дальнейшее подчинение великого княжества Литовского феодальной Польше… Согласно этим грамотам, лишь те литовские феодалы могли занимать должности и прочно удерживать в своих руках владения в княжестве, которые являлись католиками, имели отношение к польским гербам и находились в браке с католичками (браки с православными запрещались)» (74, 286). Эти решения способствовали постепенной полонизации Литвы. Вместе с тем они обостряли отношения между католиками и православными, которые оказывались в унизительном положении. В итоге усиливалось тяготение православной знати Великого княжества Литовского к Москве.
Относительно спокойные отношения Вильно с Москвой сохранялись до самой кончины Витовта в 1430 году. На то были свои причины: высокий военный потенциал Москвы; существование в самой Литве своего рода «пятой колонны» — православной части литовско-русского боярства; возможность новой литовско- татарской войны, вызванной нападением Витовта на «русский улус» Золотой Орды; миротворческие усилия митрополитов Киприана (1390–1406) и Фотия (1408–1431), а также княгини Софьи Витовтовны; наконец, сдержанностью и уступчивостью московского великого князя Василия Дмитриевича, явно не желавшего войны с Литвой. Помимо всего этого, Витовт, несомненно, использовал свои родственные и дружественные отношения с Москвой в качестве козыря в дипломатической игре с Краковом.
Убедившись в том, что завоевание Московской Руси более не является стратегической целью великого князя Литовского, Василий I в своем завещании называет Витовта первым среди гарантов прав своего малолетнего наследника Василия II — внука Витовта. «А приказываю (поручаю. —
Со смертью Витовта в Литве началась затяжная борьба за власть, главными участниками которой стали сын Ольгерда Свидригайло и брат Витовта Сигизмунд. Положение осложнилось кончиной польского короля Ягайло в 1434 году. Его сын и наследник Владислав III занимал польский престол в 1434–1444 годах. В марте 1440 года великий князь Литовский Сигизмунд был убит в результате заговора аристократии. При поддержке Владислава III Литовский престол занял младший брат Казимир. После того как польский король погиб в битве с турками под Варной (1444 год), польский Сейм избрал Казимира и новым королем Польши. Этот престол он занимал в 1446–1492 годах, то есть до конца своей долгой жизни. Понятно, что каждая новая ступень в восхождении Казимира стоила ему новых уступок по отношению к польской и литовской аристократии. За поддержку он вынужден был щедро платить деньгами, землей и властью. Все это в конечном счете ослабляло Литовское государство, разрушало те хрупкие основы для его централизации, которые возведены были Витовтом.
«…Польский Сейм выбрал Казимира королем. Литовцы, однако, не хотели позволять Казимиру принять польскую корону, опасаясь, что это приведет к подчинению Литвы Польше. Они пошли на это только после того, как Казимир подписал обязательство сохранить для Литвы отдельную администрацию. Хотя поляки отказались утверждать эти гарантии, Казимир издал новый указ, подтверждающий права и привилегии и литовских, и русских земель. Этот его привилей (1447 год) стал краеугольным камнем конституционного правительства Великого княжества. Вскоре в Кракове Казимира короновали королем Польши. Таким образом, союз Польши и Литвы был восстановлен при одном правителе для обеих наций, но Литва фактически осталась отдельным государством» (66, 321).
Отношения Казимира IV с Василием Темным были настолько дружественными, насколько это вообще возможно между суверенными правителями соседних государств. Казимир не прочь был направить татар на русские земли, чтобы отвести их от своих владений. Однако он избегал открытых военных столкновений с Москвой. В условиях резкого ослабления могущества московских Даниловичей, вызванного феодальной войной второй четверти XV века, Казимир удержался от соблазна интервенции. Впрочем, это не мешало ему привлекать на свою сторону русских князей-изгоев щедрыми пожалованиями и обещаниями поддержки в борьбе с Василием Темным. Сохранилась крестоцеловальная грамота (5 февраля 1448 года) князей Федора Львовича Воротынского и его зятя Ивана Андреевича Можайского, в которой последний обещал Казимиру свою верность и некоторые территориальные уступки в случае, если король посадит его на великом княжении Московском (6, 149).
Однако Казимир не стал вмешиваться в московские дела в период династической смуты. Более того, в воскресенье 31 августа 1449 года между Василием Темным и Казимиром было заключено «перемирье вечное великое». В нем князья в самых трогательных выражениях обязывались хранить взаимную дружбу и союз, не вмешиваться во внутренние дела и даже помогать друг другу при необходимости (6, 160–163). В случае кончины одного из правителей другой обещал защищать законные права его наследников.
Это перемирие оказалось на редкость прочным и сохраняло свою силу почти до самой кончины короля Казимира.
Удивительное долголетие договора 1449 года объяснялось тем, что он отвечал интересам обеих сторон. Москва была поглощена своими внутренними проблемами. Король Казимир многие годы (1454–1466) был занят так называемой «Тринадцатилетней войной» с Тевтонским орденом. Ему удалось заручиться поддержкой папского престола и выиграть давний спор с рыцарями. «В результате Торуньского мира, заключенного в 1466 году, к Польскому королевству отошли западные владения Ордена — Гданьское поморье, земли Хелминьская и Михаловская, Мальборк, Эльблонг и епископство Вармия. Орден, столицей которого после потери Мальборка (Мариенбурга) стал Кенигсберг, признал себя вассалом польского короля» (128, 71).
Мудрую сдержанность Казимира в Москве ценили очень высоко. В завещании Василия Темного польский король и великий князь Литовский назван гарантом исполнения данного документа. «А приказываю свою княгиню, и своего сына Ивана, и Юрья, и свои меншие дети брату своему, королю польскому и великому князю литовскому Казимиру, по докончалнои нашей грамоте (то есть по договору 1449 года. — Я. ?.), на Бозе и на нем, на моем брате, как ся учнет печаловати моею княгинею, и моим сыном Иваном, и моими детми» (6, 197). Очевидно, Василий Темный полагал, что аналогичный жест доверия, сделанный
