головами смеющихся зрителей.

Пятая садится на четвереньки, раскладывает перед собой листы ватмана, втыкает во влагалище уголек или фломастер и обращается к присутствующим с предложением называть ей имена. Многие мужчины оказываются не прочь поиметь столь специфический сувенир, где фраза типа «привет, Боб, как дела» написана в прямом смысле слова интимным местом женщины. Такое на старости лет не стыдно и внукам показать. Да и стоит подобный плакатик всего доллара два.

Но больше всего меня потрясли в Бангкоке «открывалки».

Я терпеть не могу, когда при мне открывают бутылку с железной пробкой зубами. Это трудно и можно пораниться. Тайландки придумали свой метод.

Девушка выходит на сцену обычно сразу с несколькими бутылками. Сняв трусики, она садится на корточки и начинает изо всех сил бить донцем бутылки в каменный бордюр помоста. Могу поклясться, что при этом она не поддевает пробку ничем посторонним. Просто вспенивает содержимое – которым обычно является простая фанта или кола, – нагнетая внутреннее давление на пробку.

Потом она садится прямо на горлышко бутылки, некоторое время пристраивает ее поудобнее, после чего запрокидывается на спину, рывок бедрами – и из бутылки бьет пенная струя.

Иногда некоторые пробки не поддаются, и видно, что девушка не всесильна. Но ведь до и после ей это удавалось. И это действительно потрясающе!

Тот же знакомый, с которым я обсуждала этот феномен, поделился со мной впечатлением от личного контакта с обычной шлюшкой из подобного бара. Бутылок как таковых она не открывала, но «покуривала». Во время интимной с ней близости он специально проверил пальцем, как она «оснащена» в известном месте. Мне он сказал, что ему показалось, будто вместо знакомого по дому мягкого естества палец наткнулся на что-то достаточно твердое, нечто вроде костного образования, в чем было ровное отверстие. Я предполагаю, что за костное образование он принял очень хорошо развитый внутренний мускул, который можно, вероятно, натренировать и под пробки…

Что же касается общепринятого здесь «гвоздя программы», то есть, обещанных мальчика с девочкой, то выглядит все это достаточно «по-домашнему». Просто на сцене появляется пара молодых людей, наверняка дружащих таким образом и в жизни – иначе откуда подобная совместимость? – юноша раздевает девушку, девушка – юношу, и оба начинают демонстрировать максимальное количество сексуальных поз из доступных человеческому телу, причем в действии.

Со стороны, тем более на мой женский взгляд, это больше похоже на парный гимнастический этюд, нежели на любовный акт.

Интересно, что юноше совершенно не обязательно в финале номера, который в общей сложности длится минуты три, кончать. Это опять-таки «любительское» искусство, где никто не ставит перед собой неких сверхзадач. Да и едва ли исполнителям удается как следует сосредоточиться друг на друге, когда даже в самые рискованные моменты они могут заметить такие близкие столики вокруг, красные точки сигарет и отблески от очков зрителей, проверяющих прежде всего свои собственные эмоции.

Из Тайланда я тоже уехала с самодельным плакатиком за два доллара».

– Обними меня, – попросила Эстер Берни, когда они шли по залитому солнцем бульвару.

Она остановилась.

Берни улыбнулся ей, обнимая и прижимая хрупкое тельце к себе.

– Тебе что, холодно?

– Нет. – Она подняла на него робкий взгляд из-под пушистых ресниц. – Ты холоден. Берни, почему так все происходит?

– Я не понимаю, о чем ты, родная моя? – Он погладил ее по голове, потрогал пальцем бледную щечку, поцеловал другую. – Ничего не происходит.

– В том-то и дело! Ничего не происходит, Берни. Все эти дни мы проводим с тобой отдельно друг от друга. Я не хочу так. Берни, ответь, почему?

Она просила, она требовала ответа, она ничего не знала наверняка, она даже не догадывалась. И тем не менее ему стало мерзко на душе оттого, что приходилось юлить и обманывать. Но разве могла она понять его, если бы он вдруг сказал, что у него есть девушка, с которой он заключил устное соглашение о том, что они проведут вместе все ночи до самой свадьбы, после чего она откажется от дальнейших встреч и не будет ему мешать.

Думая сейчас об этом, Берни осознавал, что договор и в самом деле достаточно странный, так нормальные люди не делают, здесь что-то скрывается. Как это она так вдруг возьмет и разлюбит его через неделю? Значит, она не любит его и сейчас. Значит, у нее есть какие-то свои причины, о которых она молчит.

А он? У него никаких причин и в помине нет. Он думает о предстоящей свадьбе, он очень любит Эстер, он в этом ни на мгновение не сомневается. И тем не менее он продолжает встречаться со Стефанией, он подыгрывает ей, словно делая одолжение, которое в действительности отнюдь ему не в тягость – и это заставляет лишний раз задуматься.

– Просто я слишком сильно занят последние дни, дорогая. Ты ведь умница и поняла, что мне совершенно не улыбается перспектива получить квартиру в подарок от твоих родителей. Это, конечно, приятно, однако мне не по душе. А на работе дела идут. Мне нужно только немного напрячься сейчас, чтобы потом все было тип-топ. Твой родственник тоже, кажется, мной доволен.

Эстер заметно успокоилась.

– Ничего, – сказала она, поднимаясь на цыпочки и целуя Берни в подбородок. – Как только мы поженимся, тебе будет предоставлена возможность отоспаться.

– Ты так в этом уверена? – Берни подхватил ее на руки и закружил.

– Я же не уточнила, когда именно ты сможешь отсыпаться: днем или ночью.

– Миссис Стауэр, так вас и до замужества посещали распутные мысли?