шахте?

Джилл повела Томми по лаборатории. Слышно было, как наверху ходит тетя Луиза. Лабораторка, как называла ее Джилл, напоминала захудалый музей. На полках теснились пыльные банки. Томми слегка затошнило – ведь кроме заспиртованных змей, осьминогов, креветок и других животных, там стояли банки с эмбрионами поросят, набальзамированные кошки в полиэтиленовых чехлах и заспиртованные овечьи мозги. В других банках было что-то вроде похлебки.

По стенам располагались видавшие виды раковины и старые ржавые холодильники. Маленькая кроличья сова сидела на жердочке в клетке. Кенгуровая крыса блестящими глазками наблюдала за ними из гнезда из свежей мякин.

Дядя Майк энергично принялся за дело.

– Томми, становись к этой раковине, – сказал он. – Начнешь с офиур. Когда они пугаются, у них отпадают лучи, поэтому будь осторожен. Мы успокаиваем их, добавляя немного пресной воды в морскую. Это действует на них, как наркотик.

Томми бережно взял первую за луч, пол-луча обломилось. Вторую он взял за красное, похожее на пуговичку, тельце. Положив несколько штук в таз с соленой водой, он добавил в него пресной воды, и офиуры успокоились. В это время дядя Майк торопливо ставил бидоны с осьминогами в холодильник.

– От холода они успокоятся, – сказал он, – а заспиртовывать их можно будет завтра.

Джилл, восседая на табуретке, цветными нитками прикрепляла хитоны к предметным стеклам. Они были похожи на маленьких раков.

– Если их не привязать, – объяснила она, – они свернутся в шарик. И тогда их уже не расправить, чтобы изучать под микроскопом.

Время шло быстро. Когда тетя Луиза позвала их ужинать, у Томми разламывало спину. Однако он успел усыпить несколько десятков офиур, и дядя Майк сказал, что из него получится прекрасный лаборант. Томми очень понравилось это слово. Но ему снова стало не по себе, когда за столом Джилл спросила:

– Папа, что теперь будет?

– Да ничего, – ответила тетя Луиза. – Судья только взглянет на Майка Уоррена, и ему сразу станет ясно, что он ни в чем не виноват.

Дядя Майк вздохнул.

– А затем он только взглянет на гарибальди и подумает… – сказал он. – Я поговорю с адвокатом и выясню, в каком я положении.

Томми уже лежал в постели, когда дверь приотворилась, и в темную комнату заглянула Джилл в ночной рубашке.

– Спишь? – шепотом спросила она.

– Нет, – ответил он.

Джилл подошла к кровати.

– Томми, а… ты, ну… не мог поймать их… случайно?

– Это же все равно, что не заметить бабочки у себя на носу, – сказал Томми. – Они же такие яркие.

– Ну, я так, – протянула Джилл. – Папа все-таки ужасно расстроен.

Томми уставился на странный покатый потолок. Он кашлянул.

– Может, я и правда поймал их, – пробормотал он. – Я же очень торопился.

– Все равно, спасибо, – вздохнула Джилл. – Врать ты не умеешь. Да и вообще, мне кажется, врать тут не надо.

Она ушла, а Томми задумался над событиями дня, покусывая нижнюю губу. На душе у него было скверно. Если бы он соврал инспектору, все было бы в порядке. А теперь слишком поздно. Наверное, дядя Майк очень на него сердится. Врать не хорошо, но еще хуже сыграть с дядей Майком такую штуку, как эти парни… или кто-то другой. Какое зло меньше?

Он повернулся на бок и закрыл глаза. Старый дом окутывала мертвая тишина. Издалека донесся наводящий тоску вой ревуна: «Вау-у-у! Вау-у-у!» Вторая нота была низкой, точно угрожающее ворчание строгого льва. Его пробрала дрожь. В тумане чувствуешь себя одиноким, словно узник в темнице. Если бы сейчас та женщина из Бюро помощи приезжим спросила его, не хочет ли он чего-нибудь, он бы ответил: «Да, мэм. Я хочу домой».

Томми на цыпочках подошел к окну и посмотрел в густую мглу. Он еле-еле различил пальмы. Воздух был сырой и холодный. Внезапно открылась дверь, он виновато обернулся и в свете, падавшем из коридора, увидел дядю Майка.

– Ну-ну, Шкипер! – сказал тот. – Не спится?

– Я… мне жарко стало, – сказал Томми и торопливо юркнул в постель, чтобы дядя не заметил, как он дрожит.

Дядя Майк укутал его в одеяло и присел на край кровати.

– Из тебя выйдет хороший помощник, Келли, – сказал он. – Мне понравилось, как ты работал в лаборатории. Прямо-таки профессионально.

– Спасибо, – сказал Томми, и к горлу у него подкатил комок. – Извините меня… Ну, если бы я сказал инспекторам…

– Ты поступил правильно, – ласково сказал дядя Майк. – Говорить правду, во всяком случае, полезно: не надо помнить, что ты там наврал.

Томми лежал, стараясь не выдать волнения. Ведь так всегда говорила мама! Через минуту дядя Майк встал.

– Спокойной ночи, – сказал он. – Завтра трудный день. Постарайся выспаться.

Он затворил за собой дверь, и Томми закрыл глаза. В душе у него было спокойно. Дядя Майк не сердится. И хорошо, что он не соврал. По телу разлилась усталость, его подхватила теплая волна и понесла в сон. Ревун все еще порыкивал, но уже как старый ручной лев, охранявший дом.

Рано утром они уже были в лаборатории. Целый день они заспиртовывали и переписывали вчерашний улов. Дядя Майк обрабатывал более крупных животных, таких, как морские зайцы и лоттии. Днем он начал готовить их к перевозке. Морские звезды, хитоны, офиуры и осьминоги запаковывались в полиэтиленовые мешочки. Каждый мешочек помещался в банку с соленой водой, которую закупоривали машинкой для домашнего консервирования. Теперь их уже можно было упаковывать в картонки.

Под вечер дядя Майк отнес в грузовичок несколько картонных коробок и уехал в Сан-Диего. К ужину он не вернулся. За столом Джилл положила перед собой расписание приливов и начала его изучать.

– Завтра опять малый прилив, – сказала она. – Давай после ужина соберем снаряжение.

– По-моему, папа не собирается завтра на пляж, – сказала тетя Луиза. – Почему бы вам не съездить поиграть с Вуди? Томми может взять мой старый велосипед.

– Почему не собирается? – настороженно спросила Джилл. – В следующем месяце малые приливы будут уже в ночное время, и мы не сможем работать. Нет, нам надо пойти.

– Я знаю. Но папе надо поговорить с адвокатом, – сказала тетя Луиза.

Джилл с недоумением на нее посмотрела, потом сообразила и сердито воскликнула:

– Просто убила бы этих парней!

Проснувшись, Томми долго над этим раздумывал, а теперь сказал:

– А вдруг это все-таки Таинственный Смит? Что, если это он подкинул рыбок в бидон, а потом подослал инспекторов?

– Это он мог! – согласилась Джилл и вдруг повеселела. – Давай пойдем к нему сегодня, чтобы он тебя подстриг. Ты заведи с ним разговор. Может, он разболтается.

– Или меня прирежет, – сказал Томми и даже вздрогнул.

Тетя Луиза покачала головой.

– Забудьте про этого бродягу. Будут и другие подходящие приливы. А пока вам лучше держаться подальше от бухты.

– Но если мы будем откладывать да откладывать, – возразила Джилл, – то осенью, когда в школе начнутся занятия, папе нечего будет продавать. Мы же можем поехать туда на велосипедах? А банки поставим на мою старю тележку и прицепим ее к велосипеду.

Тетя Луиза задумалась.

– Обещаете не разговаривать с Таинственным Смитом?