– Типа, «знай наших!»? Ух и вырядимся... Где тут моя парадная форма?..

Олег порылся в кожаной сумке и достал оттуда портки из мягкого льна, заменители «семейных» трусов. Надел, подвязал шнурком-гашником. Сверху – шелковую рубаху, кожаные штаны с расшитыми лампасами. Обмотал ступни «дембельскими» портянками из рытого бархату, обул мягкие юфтевые сапоги. Подпоясался, сунул в ножны акуфий – длинный и тонкий меч, похожий на клюв цапли. Такой клинок хорошо пробивал кольчужные доспехи.

– Плащи будем надевать? – поинтересовался Пончик.

– Давай... Для пущей важности!

Сухов накинул на плечи плащ-кису голубого «мушкетерского» цвета и застегнул его на плече золотой запоной. Готов к труду и обороне.

– Тебе бы еще шляпу с перьями, – сказал Пончик, – и вылитый Атос!

– Сейчас ты у меня договоришься... Пошли?

– Пошли! Сидеть, Каван!

В трапезной монастыря уже сидела половина гриди, уминая яства, поданные к аристону, первой трапезе дня. Остальное воинство решило как следует «прибарахлиться».

Олег не был голоден, но горсть фиников слопал.

Нервное возбуждение не покидало его – Елена была совсем рядом, очень близко от него. Он томился, ждал и надеялся, подгоняя неспешный ход времени.

– Будь спокоен, Ивор, – гулко раскатился голос Малютки Свена, – все девки – наши!

Сухов оглянулся на входящих. Пожиратель Смерти оделся скромно, без спецэффектов, разве что куртка его поражала обилием бисера и мелкого речного жемчуга, нашитого узорами в «зверином стиле». Зато Свен сиял и переливался – красные сапоги с желтыми нашивками, темно-изумрудные шаровары с напуском, огненно-алая рубаха и плащ сочного мандаринового колеру. Даже ножны, и те были из зеленого сафьяна с накладками из серебра, изображавшими звезды и луну.

– Ну, как я вам? – гордо осведомился Малютка Свен.

– Ты у нас самый яркий сегодня, – серьезно сказал Олег. – Пойдешь впереди, как знамя.

– А то!

Проводить варягов до места службы было поручено этериарху Елпидифору, огромному македонцу с голубыми младенческими глазами. Этериарх тоже разоделся в пух и прах. Он был в длинной красной рубахе-скарамангии, подпоясанной золотым ремнем, в наброшенном на плечи черном плаще-хламиде с вышитым на левом поле золотым орлом и украшенном серебряными бубенцами. Увесистая цепь из драгметаллов на шее и черная обувь с золотым шитьем довершали его одеяние, которому Малютка Свен сразу стал люто завидовать.

– Ну, здравы будьте, – поздоровался Елпидифор хриплым басом. – Десять лет подряд я набираю варангов, так что было время выучить вашу речь. Я – этериарх, то бишь командир этерии. Есть этерия великая, в ней служат мои соотечественники-македонцы. Есть этерия малая, для хазар, пачанакитов и арабов-христиан. А вы все будете в этерии средней, которая из наемников состоит, то бишь из варангов, ибо кого попало базилевс не нанимает... Уяснили?

– Да уж, поняли кой-чего, – проворчал князь Инегельд.

– Тогда собирайте свои манатки, и я проведу вас.

– Во дворец к базилевсу? – загорелся Малютка Свен.

– Сначала в Дом Варвара, а потом во дворец.

– Все собраны? – зычно вопросил Боевой Клык.

– Все! – хором ответила гридь.

– Тогда пошли!

И гридь зашагала за развалисто шествующим этериархом.

На перекрестке варягам встретилась погребальная процессия – несметная толпа слуг и рабов с масляными светильниками и зажженными свечами в руках заполонила всю улицу, шагая за гробом какого-то сановника. Попы молились, хор певцов возносил псалмы, а родные и близкие усопшего причитали, стенали, по-всякому выражая горе, хотя искренние слезы лила лишь одна пожилая женщина. Видимо, мать.

У моста Каллиника случилась заминка – муниципальные стражники требовали плату. Недовольно морщась, этериарх передал мзду и повел варягов к городским воротам. Причем ближайшие из них он миновал, видимо следуя данным ему указаниям – провести варангов по центральной улице Константинополя, дабы устрашить и унизить диких варваров богатством и блеском столицы империи.

Олег с уважением оглядел западную линию обороны города – стену Феодосия. От Мраморного моря до Золотого Рога тянулся обложенный камнем ров шириной в пятьдесят локтей, полный воды. За ним поднималась зубчатая стена из отличного кирпича. За первою стеной вздымался второй ряд стен и башен высотой с пятиэтажный дом. А дальше вставала третья стена с башнями вдвое выше второй.

– Да-а... – задумчиво протянул Инегельд. – Возьми такую, попробуй... Твердыня!

Вопреки ожиданиям Сухова, этериарх не повел варягов к парадным воротам – идти до них было далеко, а направил стопы к тем, что поближе, – Малым золотым, предназначенным для простолюдинов.

Стража приветствовала Елпидифора, одновременно разглядывая пополнение средней этерии. Взгляды были хмурые (наемникам с севера хорошо платили), но и опасливые – часовые сравнивали свои силы с возможностями чужаков и скрепя сердце отдавали первенство варангам.

Войдя под широкий, сводчатый портал, варанги по очереди миновали все три стены, с севера обошли Пентапиргий – Семибашенный замок – и выбрались на роскошную Месу – Среднюю, главную улицу Константинополя. По обе стороны улицы тянулись колоннады портиков, защищавших прохожих от дождя и солнца. Колонны были толстые и тонкие, круглые, квадратные и граненые, из мрамора всех цветов и оттенков – черного хиосского, белейшего каррарского, желтоватого нумидийского, розового, зеленого, золотистого, красного с прожилками...

Олег шел и наслаждался – самим ощущением города, большого застроенного пространства, где по мощеным улицам бродят тысячные толпы, а глазу есть на что посмотреть со вкусом.

– Наконец-то я в настоящем городе, – вздохнул Пончик. – Тебе хорошо, а я все пять лет ничего не видел, кроме избушек и леса. Чуть не подхватил идиотизм деревенской жизни!

Варанги шагали мимо громадной мраморной цистерны Аспара, куда можно было влить целое озеро воды, мимо величественных храмов с белыми куполами, мимо розовых дворцов под крышами из позолоченной бронзы, мимо кипарисовых рощ, выше которых вздымались в два яруса аркады водопровода Валента, и очутились возле старой стены Константина, перегораживавшей город поперек.

Тут этериарх круто свернул и зашагал вправо, держась мощной кладки.

– Сначала я проведу вас к Дому Варвара, – объяснил Елпидифор, – покажу, где станете на постой... Кстати! – сказал он, оживляясь. – Здесь, рядом, обитают блудницы. Целая улица заселена женщинами, искушенными во грехе! Когда у вас заведутся монеты, приходите сюда и получите любую утеху, на выбор. Мой совет – будьте разборчивей, ибо девки бывают разные. Есть педаны, эти самые дешевые. Узнать их легко, они сами будут к вам приставать на улице. Бывают квазиллярии – это бедные служанки, живущие неподалеку и готовые продать себя за пару медных фоллов. Попадаются еще копы, девицы из винных лавок, споят любого... Перегрины – это иностранки, пламенные сарацинки или пришелицы из запонтийских степей. Сальтатрисы и фидицины обслужат мужчину по высшему разряду, одновременно играя на флейте и отплясывая страстный танец...

– Не-е... – выразился Малютка Свен, качая головой. – Зачем мне ее флейта? У меня и своя есть...

Варанги гулко расхохотались, и Турберн спросил заинтересованно:

– А еще кто тут водится?

– Еще? Люпинарии водятся, то бишь «волчицы», – охотно ответил Елпидифор. – Они занимают комнаты во вполне приличных домах. Заходишь туда и стучишься. Если на дверях висит табличка «оккупато», значит, занято, ищи ту «волчицу», которая свободна. Да тут даже саги селятся, безобразные старухи из бывших проституток. Они продают любовные зелья, делают привороты... Да и сводни они известные. А вот те красивые дома принадлежат фамозам – куртизанкам высшего сорта, но вам туда дороги нет.

– Это еще почему? – обиженно спросил Малютка Свен.

– Фамоза не примет иностранца без должной рекомендации, к тому же услуги у нее страшно дороги. Рядовой варанг будет получать на службе у базилевса примерно восемнадцать номисм в месяц, а фамоза за