что ты к ним неравнодушен. Как я смеялся… — пересказывал пропущенные мною события Элли, придирчиво осматривая козырную даму, которую с совершенно ангельским лицом придвинул к нему я, предлагая отбить. И всё бы было хорошо, если не учитывать, что эту самую даму тремя ходами раньше отправила в биту моя драгоценная сестра.

Но, подумав, Элли решил не придавать этому значения, так как у него самого был изъятый выше из упомянутой биты козырной туз. Впрочем, мы ещё не подозревали, что у сестрицы на руках находится второй комплект козырей, взятых из запасной колоды.

Так мы играли уже часа два. Кучка биты то увеличивалась, то уменьшалась. То, что количество козырей в руках каждого дрейфовало от десяти до пятнадцати и то, что карт в колоде было больше семидесяти, (из которых как минимум шесть являлись козырными королями), так же как и то, что остальные карты были представлены в нескольких экземплярах, никого уже не волновало.

Нам было просто весело.

— Ани, что ты мечешься? — Эльф грустно посмотрел на приличную гору книг, которая никак не хотела запихиваться в небольшой вещевой мешок.

Книги взгляд проигнорировали и против ожиданий Ририэля в мешок сами не полезли. Вздохнув, эльф ухватил за шкирку Леллина и ткнул его носом в мешок.

— Можешь их сюда уместить?

— Я тебе не упаковщик! — возмутился парень.

— А жаль… Ани, к тебе эти две книжечки не поместятся? Ани? — он рассеяно проводил взглядом Анабель, нарезавшую уже …цатый круг по комнате, возмущаясь тем, что Габриэль не сказал им о том, кем является.

Остальные светлые только удивлялись невероятному превращению ледяной леди, которой казалась эльфийка при первом знакомстве, в теперешнюю импульсивную девицу. И неизвестно, какая из двух Анабель им нравилась больше. Нет, лучше всего была та, что со спокойной уверенностью счастливого эльфа дремала на плече тёмного в повозке.

— Ани, перестань, пожалуйста. Как у тебя только голова не кружится? — Ририэль всё-таки предпринял попытку остановить остроухое чудо, поймав её в объятия на следующем круге, — что ты к Габриэлю и к его семье привязалась, словно замуж собралась?! — воскликнул он.

— Хм… — смутилась Анабель и, ловко выскользнув из захвата эльфа, сгребла в охапку предложенные две книжечки (которых на самом деле было целых четыре, но на ссоре Ририэля с математикой эльфийка внимания заострять не стала) и покорно начала их запихивать в сумку.

— Ну вот попляшет он у меня! — мстительно прошипела она, удачно пародируя рассерженную кобру. — На коленях в светлый лес приползёт, не пущу!

— Это она к чему? — Алир на вопрос эльфа не ответил, смерив его презрительным взглядом. Ему остроухий категорически не нравился.

— Так, все готовы? Через полчаса выезжаем. Думаю, по Чёрным землям нам дадут провожатых. — Рыцарь осмотрел собранную насупленную команду и устроившихся в углу Лин и Гериона. Если вампирка ехала с ними до границы, то оборотень оставался в Цитадели.

— Э-м, Алир ты не против, если я ненадолго отойду? — неожиданно спросил Радек, топчась на месте.

— Хорошо, только я сказал через полчаса…

— Я понял, загляни к Габриэлю минут через двадцать? — попросил он, вогнав всех в ступор, и поспешно выскользнул из комнаты.

— Хм… — Алир переглянулся с остальными и покачал головой. — Пойду, посмотрю, что он задумал, — и рыцарь, кивнув остальным, бесшумно последовал за монашком.

Вы не поверите, но я оказался дураком. Эти двое меня обыграли! Шулера… спелись, голубчики, вон как перемигиваются, довольные тем, что оставили меня с козырным тузом…

Печально помотав головой, я подставил лоб в ожидании заслуженного щелбана. В конце концов, Элли же не станет меня бить сильно? Правда же?

— Уй!!! — Тьма, они точно сговорились меня уморить. Вместо Элли на мне решила отыграться сестренка. — Ещё бы с ноги заехала! — возмутился я, потирая лоб.

Габриэль скептически оглядела своё платье и разочарованно покачала головой. Потом ещё раз посмотрела на меня и неожиданно повернулась к Элли.

— Раз уж он сам предложил, покарауль пока этого артиста, а я сбегаю — переоденусь, — попросила она, наивно хлопая ресницами.

Р-рр!

Азраэль поморщился и помотал головой. Только я собрался ему сказать, что он настоящий друг, как тот всё-таки сказал:

— Не-е, сбежит. Давайте я за вас…

— В атаку! — завопил я и, достав из воздуха большую подушку, кинулся на друга.

— Наших бьют! — поддержала меня своим воплем Габриэль и кинулась бить другой подушкой уже меня.

Элли создал сразу две подушки и… бросился наутёк. Я за ним, Габриэль за мной. А всё-таки хорошо дома! Теперь точно скучать не придётся. И согласитесь, такое безобразие куда как интереснее, чем грандиозные попойки, которые так любят устраивать некоторые личности, назвавшиеся героями.

В тот самый момент, когда я в красивом прыжке повалил Элли на мягкий ковёр и, устроившись у него на пузе, начал изображать Оттело — да, я знаю этого персонажа, — пытаясь задушить мальчишку подушкой, а на меня сверху с воинственным гиканьем навалилась растрепанная сестрица с теми же намереньями, в комнату, забыв постучать заглянул Радек…

— О Свет… — потрясённо прошептал монашек, подумав невесть что.

— Тута я! — незамедлительно откликнулась Габриэль, пытаясь выпутаться из мешающего меня душить платья.

Радек печально моргнул и, закатив глазки, упал в обморок.

— Хм… — С сожалением перестав друг друга мутузить, мы склонились над пареньком, чуть не стукнувшись лбами. — И что теперь делать?

— Искусственное дыхание?

— Можешь начинать…

— Водой обольём?

— А ковёр?

— Может, просто стукнем?

Радек подозрительно приоткрыл один глаз.

— Не позволю бить своих подданных! — заявила Габриэль, и монашек снова притворился, что он находится прямо-таки в глубочайшем обмороке. Потом, подумав, тихо вставил свои пять копеек.

— Может, всё-таки искусственное дыхание?

Габриэль легонько пнула его носочком туфли, и Радек понял, что пора приходить в себя. Монашек скоренько поднялся на ноги и, отряхнув рясу, подозрительно уставился на меня.

— Что-то не сходится недавний рассказ с тем, что я увидел сейчас, — осторожно сказал он. — Думается мне, — он покосился на мою сестрицу, видимо решая, вступится ли она всё-таки за своего подданного или нет, но продолжил, — что тут просто хорошо постарались сделать так, чтобы мы сами отсюда уехали.

Элли хмыкнул и уселся в кресло, поняв, что здесь его помощь не понадобится. Заговорила как ни странно Габриэль.

— Он сказал правду. Только вот про одну и ту же вещь можно рассказать по-разному.

Сестрёнка вздохнула. И приглашающе махнула рукой, чтобы мы с Радеком последовали примеру Элли и наконец, перестали маячить перед глазами. Монашек устроился на самом краешке кресле креслица, не сводя со своей Княгини влюбленного сияющего взгляда.

— Можно по-разному, — повторила Габриэль, с неудовольствием глянув на меня.