Какое-то время он вообще ничего не ощущал в обширном и запутанном жизненном пространстве плодородного мира. Баланс действительно сместился глубоко в темную сторону по сравнению с его последним посещением этой планеты. Он нашел новое окружение знакомым, но неудобным, и чувствовал, что он был узнан, но не приветствован. Последнее удивил его и заняло его мысли, в то время, как он защищался от огромных хищников, которые этот мир посылал на него.

Без Шаак Ти, контролирующей их врожденную чувствительность к Силе, фелуцианцы сейчас набрасывались на него в любой момент. Джунгли были скрыты глубокими тенями и сильно воняли. Выпуклые растения взрывались, когда он приближался, окружая его кислым туманом. Скрюченные, мощные виноградные лозы запутывали его лодыжки или обвивались вокруг его горла, в то время как ядовитые пиявки прикреплялись к его ботинкам каждый раз, когда он ступал в лужу. Плывуны высасывали из него жизненные силы. Большие, летающие твари со, словно разрезанными ножницами, зубатыми челюстями нападали из-под навесов, огрызаясь на него.

Один раз, когда он нашел убежище под деревом, само дерево попробовало убить его. С громким треском, оно отделилось от своей корневой системы и свалилось вниз на него; это размазало бы его по земле, если бы он вовремя не отскочил в сторону. Пораженный, он смотрел, как полностью новая корневая система выползает через отверстия в коре, очевидно намереваясь полакомиться существом, которое было раздавлено под весом ствола. Бесчисленные мусорщики, от незримо маленьких до грузно-больших, собирались на звук, надеясь использовать в своих интересах хищное дерево.

Ученик отошел насколько возможно подальше от этой сцены.

Он должен был когда-нибудь все же столкнуться с любым из интеллектуальных аборигенов, но предполагал, что они будут не менее враждебными, чем любая другая форма жизни на планете. Хотя он также был воином темной стороны, они не должны были выказазывать ему никакой преданности. Само понятие преданности было чуждо темной стороне. Большая счастливая семья, которую имел бы джедай, была ложью, или по крайней мере ошибкой. Природа была кровавым делом; гармония не была доминирующим законом. Перемирия могли заключаться, но они были всегда временными. Ситх понимал это. Его Учитель понимал это. Отношения между Учителем и учеником были всегда напряженными, и из этой напряженности происходила великая держава.

Шаак Ти понимала это также. Ситхи всегда предают друг друга, сказала она, так же, как каждая форма жизни предавала другую форму жизни, приверженные их естественной склонности. Мир и гармония были отклонениями, наложенными извне, сопротивляясь каждому соединению.

Патруль штурмовиков наткнулся на него при выходе из «Блуждающей Тени». Один из них, должно быть, заметил его спуск, в то время, как его плащ блокировал все другие электромагнитные датчики. Он предупредил Юнону и предложил, чтобы она переместила корабль в другое место. Она приняла его предложение, и он вернулся к устранению имперцев, которых встретил. Они столкнулись на озерном плывуне, на который ученик телекинезом вытолкнул нескольких своих противников. Они быстро попадали, благодаря их тяжелой броне. Их крики о помощи казались громкими в комлинках их товарищнй, пока запас кислорода, наконец, не закончился. Звуки разрывов и светового меча привлекли внимание большего количества мусорщиков и даже вызвало злобный рев неподалеку.

Он знал…

Его чувства подтвердились, когда из плывуна с громкими, непонятными криками выскочили трое огромных воина-фелуцианца.

Он был готов к этому, но темная сторона делала их более сильными. Их костяные лезвия посылали искры красного света, танцующего на их декоративных головных уборах. От них исходил рычащий звук жажды крови. Их желание победы было ощутимо. Он с трудом блокировал их удары ударом ноги одного из них, а другого - ударом в грудь.

Двое против одного - более справедливая драка. Скоро гнилая ветвь, которую он сбил, вывела из строя одного. Молния ситха поразила последнего, хотя ему пришлось поднапрячься, пока головной убор существа не загорелся прежде, чем воин, наконец, умер.

Раздался новый злобный рев, на этот раз уже ближе. Опасаясь новой засады, ученик поспешно скрылся в плотных джунглях, разрубая все, что оказывалось в пределах досягаемости.

Когда он достиг деревни, он обнаружил, что она покинута. Дома лежали, как оплавившийся воск; река была заполнена пенящейся ядовитой жидкостью. Сарлакк, в пасть которого упала Шаак Ти, был мертв, и желчь, сочащаяся из его огромного тела на сотни метров вокруг по земле, вызывала отвращение. Ученик стоял на его гниющем теле, пробуя не дышать, и задавался вопросом – куда пойти дальше?.

Темная сторона была более сильной около сарлакка, чем это было где-нибудь еще. Обратившись к Силе, он пытался найти источник ее происхождения. Сарлакк точно не мог им быть, он был мертв уже достаточно долго. Сам он, возможно, тоже не мог вызвать такой всплеск силы, даже после убийства члена Совета джедаев. Что-то еще вызвало этот затемный потоков силы. Что-то или кто-то…

Усиление темной стороны повело его на север по узкому следу, который шел от деревни. Он последовал по нему, задаваясь вопросом - что могло ждать на том конце? Он скрестил оружие с несколькими фелуцианцами, напавшими на него. Все они едва не кипели от злости. Их поведение показало ему, что он движется в правильном направлении. Они сбежали от него, пытаясь увлечь его прочь от тропы. Когда он вернулся на нее, появилась другая группа воинов. Скоро он бился с дюжиной злобных воинов- фелуцианцев. Чем более решительней они становились в попытках остановить его, тем более решительней становилась его настойчивость. Когда отряд имперцев был вовлечен в этот водоворот, конфликт стал угрожать ему задержкой.

Звуки злобы, криков в смертельных муках он вынес с собой после последнего визита на Фелуцию, иногда прерывали его мечты. Он никогда не думал, что к этим звукам он может так быстро привыкнуть…

Он спешил, от одного центра всплеска Силы до другого. После себя он оставлял израненные джунгли и убитых аборигенов. Наконец, казалось, он пересек невидимую границу, поскольку больше никто не нападал. Фелуцианцы остались позади. Они либо оставили свои попытки убить его, либо им приказали. Хороший приказ, подумал он. Это казалось бесполезной тратой сил бороться друг с другом, когда никакой фелуцианец со своим костяным мечом не шел ни в какое сравнение с ним.